Волк среди теней

С высоты двадцати футов над биваком, укрывшись позади скалы, Шэнноу следил за их приближением. Его пистолеты нацелились в двоих, которые подходили к Бетику. Он спустил курки, расцвели два огненных цветка, и пистолеты подпрыгнули у него в руках. Первый из двоих опрокинулся навзничь, захлебываясь собственной кровью, второго, когда пуля вошла ему в мозг, отшвырнуло вбок.

Бетик перекатился, сбрасывая одеяло и прицеливаясь. Третий нападающий выстрелил, едва он шевельнулся, и пуля взметнула пыль в нескольких дюймах правее Бетика. Его пистолет рявкнул в ответ, и зелот упал на спину.

Тем временем Шэнноу навел пистолеты на тех, кто добрался до его одеяла. Двое выстрелили в его, как они полагали, спящее тело, и осколок одного из камней под одеялом рикошетом впился в бедро стрелявшего. Теперь, упав на колени, он пытался зажать рану, из которой хлестала кровь. Бетик кинулся вперед, нырнул, перекатился и встал на одно колено, одновременно выстрелив. Шэнноу уложил предпоследнего, но последний стремительно ринулся к склону. Бетик выстрелил дважды, промахнулся и помчался в погоню.

Зелот почти достиг подножия холма, когда услышал, что Бетик его нагоняет. Он обернулся, выстрелил, и пуля просвистела над ухом Бетика. Бетик прицелился, спустил курок, но раздался лишь сухой щелчок. Он снова взвел затвор, попытался снова выстрелить. Но обойма была пуста. Зелот ухмыльнулся и поднял свой пистолет…

В центре его лба появилась дырочка, и его затылок разлетелся вдребезги.

Зелот рухнул на землю. Бетик стремительно обернулся и увидел Шэнноу над склоном. Иерусалимец стоял на коленях, сжимая пистолет обеими руками. Бетик выругался и побежал к месту их ночлега.

— Шлюхин ты сын! — бушевал он. — Приготовил меня в жертву, будто козла!

— Я думал, тебе следует выспаться.

— Не заговаривай мне зубы, Шэнноу, ты все так и задумал. Когда ты залез на эту проклятую скалу?

— Примерно тогда, когда ты захрапел.

— Не отпускай шуточки! Они тебе не к лицу. Я мог бы умереть в эту ночь!

Шэнноу сделал шаг вперед, в лунном луче его глаза хищно блестели.

— Но ты же не умер, Бетик. А если урок нуждается в растолковывании, так слушай. Читая мне наставления, ты не заметил, что над нами целый час кружил орел. И не заметил, как солнечный луч вспыхнул на металле к западу от нас перед тем, как мы наткнулись на кости. Что и послужило одной из причин, почему я так задержался в овраге. Ты силач, Бетик, и храбрый воин. Но на тебя никогда не вели охоту. Ты говоришь слишком много, а видишь слишком мало. Умрешь, если останешься со мной? Без меня ты и дня не протянешь!

Глаза Бетика сверкнули, и он поднял пистолет.

— Ты бы прежде зарядил его, малый, — посоветовал Шэнноу, направляясь к своим одеялам и седлу.

7

Джейкоб Мадден скорчился на склоне холма над лагерем исчадий и смотрел, как люди внизу сооираются к ужину. В лагере было почти двести человек, и за последние двое суток он пришел к выводу, что еще пятьдесят несут дозор в окрестностях.

Гриффин попросил его понаблюдать за состоянием дисциплины в лагере, и Мадден волей-неволей убедился, что она не оставляет желать лучшего. На берегу речки в два ряда стояли двадцать восемь шатров. С подветренной стороны была выкопана отхожая канава, а весь лагерь окружал земляной вал высотой фута в четыре. По ночам по валу расхаживали шесть часовых, сменявшихся каждые три часа. Три коновязи находились к северу от отхожей канавы, а под кухни были отведены шатры в противоположном конце лагеря. Эта четкая организованность произвела на Маддена большое впечатление. Мадден, искусный охотник, оставался незамеченным без труда. Бородатый фермер надежно спрятал свою лошадь, а к лагерю не подходил ближе чем на шестьдесят ярдов. Свою разведку он вел со всеми предосторожностями и большим терпением.

Однако утром в лагерь приехали новые шестеро, и, едва увидев их, Мадден ощутил нарастающую тревогу. По виду они словно бы ничем не отличались от других исчадий-конников: та же темная броня с изображением козлиной головы, те же плащи из черной кожи и высокие сапоги. Но шлемы этих закрывали все лицо, кроме глаз. По какой-то причине, которую Маддену никак не удавалось нащупать, при виде их у него мурашки забегали по коже, и его охватило безрассудно-жгучее желание подобраться к их шатру и узнать о них побольше.

С сугубой осторожностью Мадден прополз по-пластунски вниз по склону и укрылся в густых кустах, полностью замаскировавших его долговязую худую, фигуру. Лежа над лагерем, он с тревогой пытался разгадать загадку этих всадников. Один из них повернул голову и словно бы уставился прямо на него сквозь плотную завесу листвы. Мадден лежал совершенно неподвижно, ни разу не шелохнувшись, и все-таки ему чудилось, что тот его увидел. Здравый смысл — а им Мадден был наделен в избытке — убеждал его, что он практически невидимка, и все же… все же…

Он ждал неизбежного нападения, но ничего не произошло. Нет, тот никак не мог его увидеть! И все-таки его никак не покидала уверенность в обратном.