Волк среди теней

В характере и личности Йона Шэнноу есть нечто заставляющее людей любить или ненавидеть его. Иногда обе эмоции пробуждаются одновременно. Причины этого труднообъяснимы.

У Шэнноу есть железное качество, заслуживающее восхищения и достойное одинокого рыцаря, скачущего по дикому миру: принимаемые им решения основаны исключительно на том, что он видит и переживает. Он живет по кодексу чести, который не позволяет злу беспрепятственно властвовать. Он всегда будет стремиться защитить слабых от хищников.

Противовесом этому являются склонность Шэнноу к насилию и его уверенность в правильности своих действий. Уверенность именно такого толка может привести к ужасам испанской инквизиции, резне ацтеков, сожжению на кострах инаковерцев и мерзости Холокоста. Когда безжалостные люди чувствуют себя уверенно, за ГУЛАГами и концлагерями дело не станет.

Я попытался представить Йона Шэнноу ущербным человеком в ущербном мире. В нем есть нечто большее, чем природа его поступков – так же, как (я надеюсь) в моих историях есть нечто большее, чем просто увлекательная борьба добра со злом.

Сказки имеют духовный стрежень, не основанный исключительно на какой-либо признанной религии или вероисповедании. Для меня собственные идеи просты, хотя из разговоров и переписки с фэнами я знаю, что основной подтекст очень часто – хотя и не всегда – понимается неправильно. На этом фоне неизмеримой ценностью для меня является то, что «Кровь-Камень» возник в результате взаимодействия между мною и читателями.

В течение нескольких лет объем почты был невелик, и я мог ответить каждому поклоннику, который взял на себя труд написать мне. Увеличение количества корреспонденции означало, что я мог отвечать только тем, кто пишет впервые. Теперь даже это стало затруднительно. Но я читаю каждое письмо, и часто сделанные в процессе выводы находят отражение в последующих историях. Особенно это касается «Кровь-Камня».

Вопросов читателей, побудивших меня написать этот роман, было много. Например, некий молодой человек спросил, считаю ли я Шэнноу символом того, как должны вести себя члены общества, вроде Форреста Гампа, ставшего символом Америки? Другие говорили о природе легенд или об отсутствии духовного стержня в политике. Еще один читатель заявил, что, хотя ему понравились романы, он ненавидит Шэнноу, ведь тот – воплощение людей вроде аятоллы Хомейни. Можете ли вы представить, спросил он, каким было бы общество, обладай в нем властью подобный человек?

Мог ли я это представить? О да, я мог. Как раз результатом моих размышлений на эту тему и является роман «Кровь-камень», завершающий историю Йона Шэнноу. Я не верю, что будет еще один. Хотя и не сомневаюсь, что в Ливерпуле есть фэн, который знает что-то, чего не знаю я.

Дэвид Геммел. Гастингс, 1995 г.