Волк среди теней

Амазига кивнула:

– Значит, она решила отправиться сюда без вас. Ошибка, за которую ей, очевидно, пришлось дорого заплатить.

Амазига повернулась и пошла назад к лошадям. Гарет сказал Шэнноу:

– Иного признания, что вы были правы в отношении джипа, вам от нее не услышать. – Он попытался улыбнуться. – Вы мудрый человек, Шэнноу.

Взыскующий Иерусалима покачал головой:

– Мудрым был тот Йон Шэнноу, который отказался сопутствовать им.

Гарет вызвался первым нести дозор. Закутавшись от холодного ночного ветра в толстое одеяло, он уселся на могучем суку, видимо, обломанном недавней бурей. Никогда еще за свою юную жизнь он не испытывал потрясения, равного тому, которое вызвало у него зрелище трупа в джипе. Он же знал убитого, как никого другого, понимал его былые надежды, мечты, страхи. И он не мог не думать о том, что испытывал его двойник, пока джип летел с обрыва. Отчаяние? Ужас? Гнев? Оставался ли он жив после падения? Вломились ли Пожиратели внутрь и начали рвать его беззащитное тело?

Черный юноша задрожал и посмотрел туда, где под могучим вязом мирно спал Шэнноу. Совсем недавно юному Гарету Арчеру их поиски представлялись увлекательным приключением, еще одним волнующим эпизодом в его богатой впечатлениями интереснейшей жизни. Предстоящие опасности скорее манили, чем пугали. Но увидеть свой собственный труп! Смерть была чем-то, что постигало других людей… Только не его! Он нервно взглянул в сторону разбитого джипа.

Ночь выдалась холодная, и Гарет заметил, что у него дрожат руки. Он взглянул на часы: еще два часа ждать, пока мать его не сменит. Ее словно не затронула трагедия, постигшая их двойников, и он невольно позавидовал ее хладнокровию. Амазига расстелила одеяло, сняла коробочки, наушники и отдала их сыну. «Камера Люкаса воспринимает инфракрасные изображения, – сказала она. – Но надолго не включай. Необходимо экономить батарейки. По две минуты каждый час будет достаточно». А теперь и она как будто спала.

Гарет выдвинул микрофон.

– Что ты видишь? – спросил он, медленно поворачивая голову, чтобы миниатюрная камера на обруче наушников могла обозреть равнину внизу.

– Поверни голову вправо примерно на дюйм, – приказал Люкас.

– Что там? – Сердце Гарета заколотилось, и он вытащил из подмышечной кобуры своего Орла Пустыни.

– Очаровательная неясыть, – ответил Люкас. – Как раз схватила ящерицу. – Гарет выругался. – Для тебя на равнине ничего интересного нет, – наставительно сказала машина. – Успокойся.

– Тебе легко говорить, Люкас! Ты не видел собственного трупа.

– Почему же? Видел. Я видел, как исходный Люкас упал, когда его сердце отказало. Но это к делу не относится. Частота ударов твоего сердца сейчас равна ста тридцати трем в минуту. Это очень близко к панике, Гарет. Подыши-ка медленно и глубоко.

– Оно колотится на сто тридцать три удара чаще, чем у бедняги в джипе, – огрызнулся юноша. – И это не паника. Я в жизни не паниковал. И сейчас не собираюсь.

На его плечо легла ладонь, и Гарет вскочил.

– Сто шестьдесят пять ударов, – услышал он шепот Люкаса и, обернувшись, увидел, что позади него невозмутимо стоит Амазига.

– Я сказала, чтобы ты пользовался машиной, а не вступал с ней в споры. – Она протянула руку. – Отдай мне Люкаса и ложись спать.

– Но мне еще два часа дежурить.

– Я не устала. А теперь делай, что тебе говорят.

Он смущенно улыбнулся и, осторожно сняв наушники, отдал их ей вместе с коробочками. Амазига отложила «узи» и прикрепила машину к наплечным ремням. Гарет забрал свое одеяло и лег в стороне. Орел Пустыни впился ему в бок, и, бережно вытащив его, он положил пистолет рядом с собой.

Амазига отключила машину, вышла на опушку и оглядела залитую лунным светом равнину. Нигде ни движения, ни звука – если не считать шелеста в ветвях деревьев над ее головой. Она подождала, пока Гарет уснул, а тогда перешла ручей и мимо джипа направилась к месту кровавого пира. Труп – вернее, то, что от него осталось, – был разорван на три части. Голова с шеей привалилась к камню – к счастью, лицо было повернуто к нему. Амазига включила машину.

– Что мы разыскиваем? – спросил Люкас.

– Со мной Сипстрасси. В нем почти не осталось силы. У нее должен быть идентичный камешек. Сканируй землю. – Она медленно повернула голову. – Ты что-нибудь видишь?

– Нет. Ничего интересного. Повернись влево… Помедленнее. Он был в кармане брюк или рубашки?

– Брюк.

– От ног мало что осталось. Может быть, кто-то из зверей проглотил камешек.

– Продолжай искать, – сказала Амазига.

– Хорошо. Шагни вправо… Амазига!!! – От его тона у нее похолодела кровь.

– Да?

– Надеюсь, оружие у тебя в руках заряжено и взведено. Зверь в пятнадцати метрах справа от тебя. Высотой около восьми футов…

Амазига вскинула «узи» и повернулась. Когда серое массивное тело прыгнуло на нее, «узи» дал очередь. Громовой грохот разбил тишину ночи. Пули пронизали серую грудь, из ран хлынула кровь, но зверь не упал. Палец Амазиги жал на спуск, пока обойма не опустела. Пожиратель с развороченной грудью отлетел назад.

– Амазига!!! – закричал Люкас. – Их еще два!