Волк среди теней

Бет открыла дверь, прислонилась к косяку, держа наготове ружье с взведенными курками. Исчадия въехали во двор, как и раньше, развернулись полукругом.

Руфь пробежала через комнату, проскочила мимо Бет и бросилась во двор.

– Я изъявлю покорность! – закричала она. – Возьмите меня с собой!

Шорак даже не взглянул на нее.

– Что вы решили, женщина? – спросил он.

– Мы остаемся здесь, – ответила она.

– Либо вы все, либо никто, – сказал Шорак и, плавным движением вытащив пистолет, выстрелил Руфь в голову. Молодая женщина рухнула на землю. Бет вскинула ружье и выстрелила. Пуля просвистела мимо Шорака, ударила в грудь всадника позади него и выбила его из седла. Клем ухватил Бет и втащил ее в комнату, а пули уже впивались в косяк, с визгом влетали в дом. Нестор ударом ноги захлопнул дверь, и Клем задвинул засов.

Зера трижды выстрелила в окно, тут пуля задела ее плечо, и, пошатнувшись, она упала. К окну подскочил воин-исчадие. Клем пустил пулю ему в лицо. Дверь задрожала под натиском тяжелых тел.

Бет кое-как поднялась с пола. В окне появились еще несколько исчадий, стреляя в комнату. Зера, вся залитая кровью, перекатилась к стене под подоконник. Бет выстрелила исчадию в грудь. Он упал ничком. Еще один воин ударил плечом в окно, вышиб раму и влетел в комнату. Нестор дважды выстрелил в него. Исчадие ударился лицом об пол, дернулся и затих.

Клем перебежал через комнату, опрокинув сосновый стол. Пули впивались в стены дома. Дверь затрещала. Бет трижды выстрелила в нее и услышала крик и стук упавшего тела.

Нестор взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Вокруг него жужжали пули, но он благополучно скрылся в спальне, чтобы помочь Уоллесу. Мередит лежал на полу, крепко обнимая Исиду, стараясь прикрыть ее от пуль своим телом. Дети скорчились за лежащим на боку столом. В задней комнате тоненько и пронзительно заплакал младенец.

– Они заходят сзади дома! – крикнул Уоллес сверху. Бет взглянула на Клема и указала на комнату Джозии Брума:

– Заднее окно!

Клем упал и пополз по полу. Он как раз добрался до порога задней комнаты, когда ставни слетели с окна внутрь. Вскочив, он прострелил горло первому из нападавших, и тот свалился на своих товарищей. Брум был в забытьи и лежал на самой линии огня. Клем прыгнул к кровати и сдернул раненого на пол. Мимо них просвистели пули, пронизывая пуховое одеяло, и в воздухе закружились перышки. Пуля жгуче чиркнула по шее Клема. Он выстрелил, и его пуля ударила врага в подбородок, прошила мозг.

Растянувшись у кровати, Клем перезарядил пистолет. Пуля пробила матрас, вошла ему в бедро, задела кость и разорвала мышцы. Клем откинулся и пустил три пули в фигуры за окном. Исчадия пригнулись ниже подоконника. Клем покосился на свою ногу, увидел хлещущую из раны кровь и негромко выругался.

В окно влезал человек. Клем застрелил его, и он неподвижно перевесился в комнату. Его пистолет со стуком упал на пол. Перекатившись на живот, Клем подполз к пистолету и подобрал его.

Наступила мертвая тишина.

* * *

Джозия Брум очнулся от бредовых видений и осознал, что лежит на полу спальни, а молодой Клем Стейнер сидит в двух шагах от него с двумя пистолетами в руках, а нога у него вся в крови.

– Что происходит, Клем? – прошептал он.

– Исчадия, – ответил пистолетчик.

«Я все еще брежу», – подумал Брум. Исчадия ведь были все уничтожены Диаконом в самой кровавой бойне, какую только видел этот новый мир. Пуля отбила щепку от оконной рамы и прорвала вышивку, висевшую в рамке на дальней стене. Джозия Брум засмеялся. Вот уж бред так бред! Рамка повисла криво, в середине зияла дыра. Но Брум успел разобрать слова:

«Труды человеческие преходящи, но Господь пребывает вечно».

Он попытался встать.

– Лежи! – приказал Клем.

– Так это же сон, Клем, – сказал Джозия, приподнимаясь на колени. Стейнер оттолкнулся от пола, скользнул вперед и плечом подшиб ноги уже вставшего Джозии. Пули впились в заднюю стену, и вышивка свалилась на пол, сосновая рамка разлетелась на планки.

– Это не сон. Понимаете? Не сон!

Джозия задохнулся, рана в груди ожгла его нестерпимой болью.

– Но… но это же не могут быть исчадия!

– Ладно, не могут, – согласился Клем. – Но поверьте, Джозия, если они и не подлинные, так очень ловко выдают себя за настоящих. – Он извернулся, сел, застонав от боли, и взвел курки обоих пистолетов. – Если у вас найдутся силы, так, может, вы попробуете перетянуть мою рану? Неохота истечь кровью в самый разгар веселья.

За окном мелькнула тень. Пистолеты Клема рявкнули, и Джозия увидел падающую человеческую фигуру.

– Зачем это они? – спросил Джозия.

– Мне недосуг их расспрашивать, – сообщил ему Клем. – Разорвите простыню на бинты.