Волк среди теней

Шэнноу, игнорируя его, обернулся, к всадникам. Двух он узнал.

– Как поживаешь, Майлс? – окликнул он одного. – А ты, Поп? Что-то далековато вы забрались от Ольона.

Оба замерли в седлах, храня молчание.

– Я спросил, кто ты такой? – крикнул Флетчер, положив ладонь на ореховую рукоятку двуствольного коричневого пистолета, висевшего у него на поясе.

– Это Иерусалимец, – буркнул Майлс, и Флетчер окаменел.

– Я слышал про вас, сэр. Вы убийца и зачинатель войн. В Ривердейле мы не потерпим такого, как вы.

– Да? – мягко сказал Шэнноу. – Как я понял, вы убийства не чураетесь, а Майлс и Поп всего год назад ездили с Кейдом.

– Ложь!

– Как вам угодно, мистер Флетчер. У меня нет ни времени, ни желания пререкаться с вами. Можете уехать, но немедленно!

– Скажи только слово, Саул! – рявкнул Барк. – Я его пообкорнаю!

– Да, – согласился Шэнноу. – Прошу вас, мистер Флетчер, скажите слово.

– Не надо! Бога ради! – завопил Майлс. – Вы же его не знаете!

Флетчер был далеко не глуп и учел искренний ужас в голосе Майлса. Он сглотнул, подошел к своей лошади и вспрыгнул в седло.

– Тут слишком много ни в чем не повинных людей, которые могут пострадать, – сказал он. – Но будет и другой день.

– Надеюсь, – сказал Шэнноу ему вслед.

Всадники ускакали.

Остальные стояли как вкопанные. Шэнноу обвел их взглядом. Приветливая дружелюбность исчезла, сменилась страхом, граничившим с враждебностью. Только молодой Янус подошел к нему.

– Спасибо, мистер Шэнноу. Уповаю, вам не придется поплатиться за свою доброту.

– Если так, то пострадаю не я один, Стефан, – ответил Шэнноу и ушел в дом.

Последняя повозка уехала перед самыми сумерками. Войдя в большую комнату, Донна увидела, что Шэнноу сидит в кожаном кресле.

– Не надо бы вам было вступаться за меня, – сказала она, – но я вам очень благодарна.

Из-за ее спины появился Эрик.

– Почему ты сказала, что насыплешь могильный холмик над отцом? – спросил он.

– Мне очень грустно, Эрик, но это правда. Флетчер приказал его убить. Мне очень грустно.

– Врешь! – крикнул он, обливаясь слезами. – Ты его ненавидела! А я ненавижу тебя! – Он повернулся и выбежал из дома.

– Эрик! Эрик! – позвала она и разрыдалась.

Шэнноу подошел к ней, крепко обнял и стоял так, пока слезы не перестали катиться по ее щекам, и всхлипывания не стихли. Он не находил слов утешения, а Иерусалим казался таким далеким!

Шэнноу сидел у соснового обеденного стола и смотрел, как Донна Тейбард на коленях выгребает из печки золу ровными машинальными движениями. Красивая женщина, и можно понять, почему Флетчер облизывается на нее. Волевое лицо гордой лепки, пухлые губы – рот, созданный для смеха. Сильное лицо, говорящее о характере, стойком в несчастии.

– Этот дар, – спросил он, – способность видеть далекое, откуда он у вас?

– Не знаю. Мой отец думал, что дело в Камне, но я не уверена.

– В камне?

– Пресвитер называл его Камнем Даниила. Он из Чумных Земель и в руках начинал светиться, будто солнечные лучи пронизывали лед. Но он был теплый. В детстве я им часто играла.

– Почему ваш отец считал, что свои дары вы получили от этого Камня?

Она стряхнула золу с ладоней и села на пятки.

– Вы верите в магию, мистер Шэнноу?

– Нет.

– Значит, вы Камня не поймете. Когда отец держал его, хворые исцелялись, раны затягивались за единый миг без единого рубца. Пресвитером отец стал отчасти благодаря этому.

– А почему он называл его Камнем Даниила?

– Не знаю. Но настал день, когда Камень перестал светиться и все кончилось. Он все еще хранится в старом доме моего отца. Там теперь живет Флетчер. Эш Берри рассказывал мне, что Флетчер все время вертит его в руках, но без толку. Пресвитер говорил, что сила Камня исчезла навсегда.

– Но теперь эта сила в вас.

– Только не целительная, не пророческая, не истинно магическая. Но я способна видеть близких мне, даже когда они далеко.

Некоторое время они молчали. Донна положила растопку в печь и подожгла. Когда огонь забушевал, она закрыла чугунную дверцу и обернулась к Шэнноу.

– Можно задать вам вопрос?

– Конечно.

– Почему вы рисковали жизнью, бросив им вызов? Их ведь было много.

– Риск был невелик, госпожа. Против меня был только один.

– Я что-то не понимаю.

– Если есть шайка, есть и вожак. Обезвредить его – и остальные не в счет. Флетчер не был готов умереть.

– А вы были?

– Все умирают, Донна. А я был бы рад отплатить вам за радушие. Быть может, Флетчер откажется от своих видов на вас. Уповаю, что так.

– Но сомневаетесь?

– Да.

– Вы были женаты, мистер Шэнноу?

– Час уже поздний, – сказал он, вставая. – Эрику пора бы вернуться домой. Поискать его?

– Простите меня. Я вас рассердила?

– Нет, госпожа. Мои тревоги – мои, и вашей вины тут нет. Вы видите, где сейчас мальчик?

Она закрыла глаза и вскрикнула:

– Господи! Они увозят его!

– Кто?

– Бард. И с ним еще несколько.

– Где они?

– Скачут на северо-запад в сторону селения. Они его ранили. У него все лицо в крови.

Шэнноу осторожно помог ей встать и взял ее руки в свои.

– Я найду его и привезу домой. Не сомневайтесь.