Волк в бабушкиной одежке

— Естественно. Организация Артуро заплатила не торгуясь…

— И?

— И получила половину формулы. Она напечатана шифром на четырех страничках обычного формата. Дама вручила нам только один лист, то есть две страницы. Сказала, что остальное будет дано потом.

— А вы не пытались действовать… погрубее?

— Нет, так как знали, что команда Симмона участвует в деле. Мы предпочитали ждать…

— Что же произошло?

— Дама Ренар продала вторую половину Эльзе.

— У нее был волчий аппетит. Хорошенькая двойная игра!

— Плебейский расчет, — выругался Дюшнок. — Мы бы заплатили ей за формулу и двадцать, и тридцать миллионов, если бы она осмелилась их потребовать! Но ублюдок остается ублюдком…

Я улыбаюсь.

— Таким образом, у вас половина формулы, а у кодлы Эльзы вторая половина.

— Именно.

— Чтобы получить вторую половину, они и похитили папашу Фуасса?

— Для меня это очевидно.

— Для меня тоже-с! — сообщает Берю, который внимательно слушал объяснения пленника…

Пинюшет, который давненько помалкивал, испытывает зуд к вокальным упражнениям. Поскольку он не может исполнить нам песенку герцога, то удовлетворяется бормотанием:

— Вот откуда эти знаменитые миллионы, которые Фуасса якобы получал по почте!

— Да, — говорю я. — И мне становятся ясными происки старого прохвоста…

— Какавы оне? — интересуется наш скромный грамотей Берю.

— Я так это представляю. Фуасса все планировал, вел дела, но не хотел быть замешанным. Когда и одни, и другие обратились к нему с предложениями, он всех отшил, записав их адреса. Затем стал искать, где спрятана формула, и нашел!

— Хотел бы я знать, где она была! — чертыхается Берю. — Я обшарил всю комнату и фига-с-два нашел.

— А вот он нашел! Вам должно быть стыдно, старший инспектор Берюрье!

— Если бы не эти чертовы браслеты на лодыжках и кистях-с, я бы тебе показал, — рычит Перекормленный.

Я непроницаемо продолжаю.

— Он прокручивал операцию через свою кошечку. Только пришел момент, когда обе неудовлетворенные команды показали зубы. Он понял, что запахло жареным. Ситуация поджимала. Надвигалась месть обманутых. Тогда в его мозгу возник маккиявельский план. Поскольку мадам Ренар заварила кашу, она испьет чашу до дна. Он же только бедный астматический рантье, раздавленный событиями.

Я умолкаю, чтобы собраться с мыслями.

— Очень интересно, — говорит Дюшнок, — теперь моя очередь попросить вас продолжать.

— Фуасса, — повинуюсь я, — должен был принять в расчет три фактора: вашу шайку, вышеупомянутую нашу маленькую подружку Эльзу… и полицию. Он начал с того, что нашел полицейского в отставке, владельца частного детективного агентства, и представил дело так, будто он получил по почте миллионы анонимно. Этот трюк позволил ему считаться невиновным, поскольку он уже решил убить компаньонку. Никогда еще убийство не было так ловко задумано. В самом деле, кто заподозрит человека, который заявил, что ему присылают деньги! Очень сильно психологически. Оставалось только запрятать куш и ждать удобного момента, чтобы унасекомить старушенцию. Мы сами дали ему шанс ночным визитом. Для полиции кража была идеальным мотивом убийства. К тому же каждая из двух команд должна была приписать противнику устранение старой интриганки. Блестяще, не правда ли?

— Замечательно! — бормочет Пино. — Кто бы мог подумать! Человек, кажущийся таким…

— В тихом омуте рыбка мутная, — вступает Берю, который умеет интерпретировать старинные пословицы.

На какой-то момент каждый из нас задумывается.

— Эльзина банда что-то не очень вписывается в комбинацию. Хотел бы я знать, почему…

У меня нет времени продолжать, потому что дверь открывается. Пилот и Вернер входят, не исключая Эльзы. Они бросаются к Дюшноку и обыскивают его с головы до пяток.

— Да нет, у меня его нет! — улыбается последний.

— Где документ?

— У Артуро.

— Мы только что обшарили его труп, — чеканит Эльза, — и ничего не обнаружили.

Самми склоняет розовую лысину, слегка поцарапанную и побитую.

— Конечно он спрятал это в надежном месте.

— Конечно нет. Ему же нужно было проверить соответствие со второй частью, которую он рассчитывал найти здесь…

— Не в моих возможностях сообщить вам что-либо еще, — ответствует Дюшнок.

— Однако в этом есть необходимость, — парирует Эльза со смешком, который бросил бы в дрожь взрослую кобру.

Она говорит что-то мне непонятное двум типам, которым все понятно. И вот всех нас выгоняют наверх, связав друг с другом и руки за спиной. Наше дефиле очень напоминает шествие паломников. Тем не менее я предпочитаю быть наверху. Ужасно, по-моему, заплесневеть в трюме. При дневном свете жизнь кажется более обещающей.

Ох уж эти гуси-лебеди в салоне!

Вернер хватается опять за свои причиндалы, которые держал перед атакой: шприц, ампулы и прочее.