Волк в львиной шкуре

— Оруженосец короля сказал, что лорд Аррен должен был быть русым, ведь раз его сын не пошёл в леди Лизу, мою тетку, то он должен был походить на отца, — призналась Арья. — Мы поспорили и я выиграла…такой глупый, а мейстер Лювин говорил, что в Век Героев Ланнистеры все обманывали.

Эддард рассеянно кивнул. Ланнистер оказался в дураках, но зато Старк вспомнил, что сын Лизы мал и тщедушен. После выкидышей и при том, что лорд Аррен был немолодым человеком, это не особо удивляло, но русые волосы. Роберту Аррену не от кого было их унаследовать.

Когда Арья ушла, Эддард долго листал книгу, пока не понял, что дети Серсеи имели мало шансов на то, что они от Роберта. Бастарды его друга, даже от светловолосых женщин, имели его глаза и смоляные волосы, а Джоффри, Мирцелла и Томмен златовласы и зеленоглазы, все до одного.

Аррены тоже могут похвастаться тем, что их отпрыски наследуют облик потомков Крылатого Рыцаря. Даже по женской линии, как припомнил Эддард. И, допустим, золото могло победить уголь, но как у рыжей Лизы и светловолосого Джона Аррена родился русоволосый Роберт, который похож на…

— Мизинца, — прошептал десница, с ужасом понимая, что могло стать причиной смерти старого друга. Тогда все становится на свои места, старания Бейлиша столкнуть его с львами, заверения в дружбе в память о Кет…но он был влюблен в нее, и искалечен Брандоном, с чего бы Петиру быть добрым к нему?

Мастер над монетой возник в памяти Эддарда, невысокий, с русыми волосами и острой бородкой, а его серо-зеленые глаза смотрели нагло и насмешливо. Он ведь говорил, что в Королевской Гавани нельзя верить никому, в том числе и ему. Если бы не глупость Ланселя, то он бы так ничего и не понял.

— Я был наивным дураком, — прошептал Эддард Старк, захлопывая книгу. — Дураком, шедшим по ложному следу. Лиза не просила о помощи, она заметала следы. Корона в долгах, не исключено, стараниями не столько Роберта, сколько Мизинца. Быть может, Джон уже начинал догадываться…

=== Смертельная схватка ===

Король Роберт Баратеон с частью двора изволил отправиться на охоту за Черноводную, чтобы затравить огромного вепря, какого не помнили самые опытные лесничие Королевского Леса. Зверь был велик, свиреп и хитер, чем восхитил короля, страстного и умелого охотника.

— Я прикончу этого хрюкающего негодника и прикажу запечь его целиком, с яблоком в пасти, — заявил король. — Настоящая охота — это тогда, когда ты выходишь на зверя один на один, только ты и он, клыки против стали. Это не война, но тоже неплохо…седьмое пекло, как я соскучился по хорошей схватке!

Джон сопровождал короля на охоте, как его сквайр. Королю сопутствовала большая свита из лордов и рыцарей, среди которых был лорд Ренли, Бронзовый Джон Ройс, сир Бейлон Сванн и сам лорд-командующий сир Барристан с сирами Меррином и Арисом. Хватало и людей попроще, гвардейцев, псарей, ловчих, слуг…

— Да это просто водица какая-то, Лансель, — брезгливо сказал король, пригубив немного из бурдюка и сплюнув на землю. — Капля вина в целом мехе воды, словно я какой-нибудь святоша вроде короля Бейлора. Святой дурак совсем сгубил себя постами, даже сейчас я это помню из уроков мейстера.

Среди спутников короля, расположившихся на лесной поляне, был и воинственный жрец Р’глора Торос из Мира, выбивший Джона из седла. Это была честная схватка и урок Джону. Мирийский пьяница был опытным воином, которого опасно недооценивать.

Выйдя против Манса, магией Мелисандры преображенного в Гремучую Рубашку, Джон тоже повёл себя опрометчиво. Опрометчивость сгубила его и позже, когда кинжалы убийц прервали жизнь Джона Сноу. Для первой общей схватки неплохо, кое-кто получил переломы, а он отделался ушибами и синяками.

— Торос, надеюсь, хоть ты взял с собой настоящее вино, а не то, что едва крепче того, чем поил бы всех Станнис, родись он на год раньше меня. Иные его разбери, но он совсем помещался со своими кораблями, человек не рыба, чтобы пить одну воду!

Торос привёз собственный бурдючок, который привлек внимание короля. Джон покорно взял из рук жреца мех и отдал его королю. Чутье подсказывало ему, что уж там не будет разбавленного вина. Торос даже в битве за Пайк был пьян, однако бился как герой. Пил он и перед турнирами. И пил лишь очень крепкое вино.

Приняв мех Тороса, король отпил немного и одобрительно кивнул: «Тирошийский грушевый бренди …крепок, Неведомый его задери!»

— Лучше не охотиться нетрезвым, Роберт, — произнёс лорд Ренли, с непроницаемым лицом наблюдавший за королевским возлиянием. Король вновь присосался к бурдюку жреца, который растерянно смотрел, как его бренди исчезает в глотке венценосца. — На кабана надо идти трезвым…

— Проклятье, Ренли, я взял больше вепрей, чем дней в году, — ответил король, опорожнив бурдюк. — Пьяный, трезвый…я убью кабана даже мёртвый. Эй, Лансель, где ты там? Моё охотничье копье сюда. И пусть любой, кто встанет между кабаном и мной пеняет на себя!