Волк в моем сердце

Нет, вряд ли. Кто-то возился на самом верху лестницы, рычал и клацал зубами. Оборотень. Но почему Натан вернулся в образе волка? Я отступила на несколько шагов назад и затаила дыхание. Не знаю, что лучше — случайный волк или военные, которые могут найти убежище? И что мне сейчас делать? Если бы это был Натан, он бы не возился с дверью столько времени. Если это чужак — то, как он смог отыскать укрытие?

Я уткнулась спиной в дверь ванной комнаты и бесшумно юркнула внутрь. Вот только на двери не было щеколды, а значит, тот, кто сюда пробрался, отыщет меня очень быстро. В маленькой комнате есть только туалет и небольшая ванная — прятаться негде, а под ванную я точно не пролезу. Это тупик. Как только оборотень меня отыщет, он не оставит меня в живых. Тогда ради чего были все эти мучения и скитания по лесу? Я приоткрыла дверь, оставив только узкую щель — кто-то тяжело спускался по лестнице, я слышала, как тяжело дыша, незнакомец шаркается боком об стену. Может, раненый оборотень случайно наткнулся на дом и сейчас уйдет? Вряд ли ему есть чем поживиться в этом склепе.

Но все мои догадки оказались не верны. Едва не упав с последней лестницы, за выступ стены ухватился мужчина. Он был совершенно голым и вымазан в грязи. На теле хаотично проступают клочки грязной шерсти, одна рука повреждена и прижимается к груди. Я стараюсь не разглядывать его, но внезапно понимаю, что вижу перед собой не только человека, который мутировал. Это был оборотень, который только стал познавать свое тело, и это был мой муж. Это мой Гай!

— Гай!

Я распахиваю дверь, выбегаю ему навстречу — глаза застилают слезы, их так много, что я вижу лишь размытый силуэт впереди. Промаргиваюсь, вижу, как Гай хватается за стену, и смотрит на меня диким затуманенным взглядом. До меня доносится тихий, предупреждающий рык.

— Ты не узнаешь меня?

Я останавливаюсь, ищу знакомые черты в его лице, и сердце сжимается от боли — он смотрит на меня чужими глазами. Лоб частично покрыт шерстью, острые скулы неестественно выступают вперед. Испачканные кровью губы медленно растягиваются в оскале — я вижу острые, желтоватые клыки. Только сейчас понимаю, что он не человек — его руки странно изогнуты, вместо пальцев длинные когти. Эти когти оставили глубокую полосу на обшивке белой стены. Гай медленно выпрямляется в полный рост, я слышу, как хрустят его кости. Мы смотрим друг на друга, и сердце ухает где-то в горле. Мой Гай не умер. Он стоит передо мной, но он себе не принадлежит. Лишь малая часть осталась от моего родного человека…я вспомнила Натана. Если он может обратиться до конца, значит, и Гай сможет. Нужно лишь немного подождать. Ему нужны силы, совсем немного…

— Гай, прости меня, — я снова заплакала, — прости, я не смогла найти тебя. Но ты сделал это сам. Я…

Он снова зарычал, заставив меня резко закрыть рот. Глаза блеснули желтым светом и тут же погасли, из уголка рта потекла тонкая струйка тягучей слюны. Он слышит мой голос, но, кажется, не узнает его. Что, если он искал вовсе не меня, а просто наткнулся на этот дом? Но, даже если так, я рада, что он жив. Пусть он теперь не человек, но он жив. Мой муж жив!

Я улыбнулась и снова смахнула слезы — руки дрожали, но сейчас я была почти счастлива — хотя бы тому, что вижу его перед собой. Чужого, озлобленного, потерявшего человеческий облик, но все еще моего мужа. Все это время он скитался по лесу, он боролся сам с собой, и возможно, он совсем не помнит о моем существовании. Но так ли это важно сейчас? Я чувствую облегчение и забываю о самоконтроле. Не могу поверить в то, что Гай способен причинить мне вред. Он волк, но и от человека в нем что-то осталось! Должно остаться. Должно. Я мысленно убеждала себя в этом, и жадно разглядывала тело своего мужа. Его грудь тяжело вздымалась, каждый вдох отзывался у меня в ушах — он должен вернуться ко мне, пусть не прямо сейчас. Но со временем, Гай сможет контролировать себя и снова станет человеком. Ведь может же как-то быть человеком Натан!

Внезапно Гай метнулся в мою сторону, и я почувствовала сильную боль в груди — воздух с силой выбило из легких, и я услышала, как из собственного рта вырвался хрип, больше похожий на стон — на полноценный крик уже не хватило сил.

Глава 32