Волк в ночи

Соне было девятнадцать лет. Вадим долго её, пугливую, подготавливал, привёз на праздник, где собрался наш клан. Несчастная девчонка, увидела страшную картину, как альфа мой, Лихо Нил Ильич,  со своей женой, Алёнкой Ярославной, ссорится. Лихо вышел из себя, перекинулся из человека в зверя, прямо на глазах у Сони. И так-то зрелище малоприятное, альфа имеет страшные формы и мощную фигуру, а для человеческой девочки это оказалось слишком. У Сони случилась затяжная истерика, она пыталась покончить с собой.  Еле спасли. Как оказалось, ненадолго. Вадима грохнули на разборках с Мороком, а Дамка без мужа жить не может. Соня почти в тот же час отправилась вслед за своим супругом, так и не приняв его зверя.

- Блядь, - сильно укололся на нервах.

Мари тут же прильнула ко мне и взяла в свой мягкий горячий ротик мой уколотый палец. Сладко как! А я не я, вообще не о том думаю.

Боюсь потерять её, отпугнуть, шокировать. Язычок прокатился по моим фалангам, девочка улыбалась, смотрела своими горячими южными глазами мне прямо в душу.

«Эй ты, с именем не волчьим. Как сказать ей?» - мысленно позвал я своего зверя.

«Скажи, что волка больше не увидит. Что форма будет другая. Она расстроится и сама незаметно примет реальность"...

Психолог, бля. Вот откуда он взялся такой? Обычно зверьё у оборотней агрессивное, лютое, а у меня Психолог! Сука, позорище моё личное. Помню, дед трепал меня ещё сопляком за уши, бил хворостиной и приговаривал: «Ах, ты Данька, змеёныш! Вот тебе будет наказание, не волк внутри, а хомяк…».

Не далёк от истины оказался дед.

- Помнишь, волка на улице гладила? - спросил у девушки, не имея сил смотреть, типа весь сосредоточился на вышивке ебучей.

- Я… Я никому не говорила, - опешила Марианна.

- Никому и не надо, - нахмурился я, все ещё опасаясь ей в глаза смотреть. Помедлил, остервенело тыча  ни в чем не повинную дублёнку иголкой, и выдал единым махом, -  это и был я.

Опять замолчал, ожидая реакции. Не дождался, поднял все же взгляд. Не поняла, что ли?

Мари сидела, притихнув, глядя на меня своими огромными темными глазами. И не было в них ужаса или непонимания. Только ожидание продолжения. И я продолжил, сказал то, что советовал мой волк с неволчьим именем:

- Волк тебе понравился, только к сожалению, ты его больше не увидишь.

- Не увижу? - только и мяукнул мой котёнок. И это все, что её удивило???

Ты ж хомячья морда! Нихрена себе зверюшка мой шарит в вопросах психологии!

- Форма другая будет, не совсем волчья. Нет, мех останется, сможешь погладить, - я не отводил от неё испытующего взгляда, пытаясь понять эмоции.- В общем, малышка, я у тебя не совсем обычный...

«Особенный, как люди с отклонениями».

«Охуел? Хомячара?!» - зло подумал я в ответ, а в слух произнёс:

- Особенный, как люди с отклонениями, знаешь… Бывает, человеку много недоступно, а мне, скорей всего, наоборот. От этого все проблемы. Это тайна.

Девушка внимательно меня изучала, без страха, доверчиво так смотрела. Губки приоткрыты соблазнительно... Такая хорошенькая. Теперь, после того, как все сказал поздним приходом накатило желание. И досада. Потому что  надо было сначала её в ротик поиметь, а потом признаваться. А то теперь неизвестно, как и склонить.

«Оближи её палец», - предложил хомяк-психолог.

Я откинул дублёнку в сторону, взял её нежную ручку в свою грубую ладонь. Медленно, чтобы не спугнуть, нагнулся и всосал один из её пальчиков. Мари растерянно перевела взгляд с моих глаз, на губы, обнимающие её, посасывающие нежно и осторожно. Давай же, девочка, прими все услышанное,  расслабься... И меня расслабь.

Я провёл языком по тонкой фаланге, легко прикусил подушечку пальчика, и Мари, вздрогнув, подалась ко мне всем телом. Какая горячая, отзывчивая! Сказка просто.

Я выпустил её пальчики, притянул к себе, обхватив обеими ладонями голову, и с наслаждением прижался к мягким горячим губам, тут же податливо раскрывшимся. Я уже сделал движение, чтоб привычно опрокинуть её на спину и опять взять, как и несколько раз до этого, но Мари удивила меня в очередной раз. Отстранившись, глядя в моё лицо лихорадочно блестящими глазами, она опустила руку на уде поднявшийся возбуждённый член.

- Можно я?...

Я так обалдел, что даже не понял сначала, какое разрешение ей требуется! А когда понял, то обалдел ещё больше! Охренеть просто! Она на полном серьёзе спрашивает, может ли она?

Я, все так же не отнимая ладоней от её лица, чуть сместил руки на затылок и легко надавил вниз, направляя.