Волк в ночи

Я сразу представила, как буду выглядеть в том изысканно-вычурном зале с стеклянной крышей, рядом с роскошным золотым инструментом. Вся в чёрном, оттеняющая красоту арфы. С ошейником на шее. Рабыня.

Я открыла предложенную косметику и расхохоталась в голос. Истерически. Не рабыня! Прихватила щепотку дорогой искрящейся пудры для тела, сдула с пальцев, понаблюдала, как мелкие частицы золота и серебра танцуют в воздухе. Нет. Не рабыня. Вещь. Статуэтка. Кукла. Господи...

Я добиралась до места на такси, сразу переодевшись в предложенный наряд. И отключив телефон. Не стоило Данилу знать, куда я еду. В прошлый раз он был очень недоволен. Хотя я тогда не особо поняла причину, да и не заостряла на этом внимание, полностью увлечённая своими переживаниями. И им. Моим чудесным мужчиной. Воспоминание оставило горечь на языке, и  я поспешила прогнать его. Нет, сначала дело. Сначала выяснить окончательно, чего же хочет от меня этот заказчик. И как я могу из всего этого выкрутиться. А я выкручусь, точно. Потому что никак по-другому.

Шатко скользя, прошла по дорожке.

Дверь открыл тот самый человек, что встречал меня в прошлый раз. Кивнул, молча принял дублёнку, проводил в знакомый зал.

Из темноты появилась огромная фигура, как и в прошлый раз одетая в строгий костюм. Мужчина с удовлетворением оглядел мой наряд, задержавшись на тонкой линии шеи, охваченной жёстким тяжёлым ошейником,  на ложбинке между грудей, усыпанных блестящей пудрой, на ногах, затянутых ажурными чулками. Лицо его было непроницаемо, и я не понимала, доволен он или нет. И собиралась с силами, чтоб заговорить, но мужчина   сел в кресло и кивнул.

Ну что же, значит после концерта. Я  выдохнула, села за инструмент.

В этот раз не удалось отключиться, хотя концерт, выбранный хозяином, мне всегда нравился и удавался безупречно.

Я играла и чувствовала прикосновения.

Хозяин сидел на своём месте, не шевелясь. Только глядя.

А я  ощущала, как меня раздевают, как меня касаются, бесстыдно и нагло, как меня  поворачивают, заставляя взглянуть в глаза…

Это было чудовищно.

Я никак  не могла  отрешиться от этих, практически физических, осязаемых взглядов.

Играла, ощущая, что  щеки горят все ярче, голова клонится все ниже.

Ещё чуть-чуть.

Мне надо совсем немного потерпеть. И потом я забуду об этом навсегда.

Выясню все вопросы, получу деньги за концерт и просто забуду обо всем.

Вернусь в клинику за Лаурой, которую уже должны будут обследовать полностью, и, возможно, дадут нам надежду на выздоровление.

Позвоню Данилу и позволю ему утащить меня на ночь к себе.

И ничего ему об этом унижении не расскажу. Никому не расскажу.

Я прекрасно помнила эти свои очистительные успокаивающие мысли во время игры, когда стояла потом, через два часа, прижимаясь лбом к холодному стеклу в клинике и думала о том, насколько я была наивной, никчёмной дурой. Не надо было мне туда ехать вообще. А теперь пути назад нет.

***

Драски сидел в кресле, слушал свой любимый концерт, искрящимися нотами рассыпаемый по залу. Смотрел на тонкую изящную девочку, от которой тоже исходило сияние, и совсем не одежды и косметики это заслуга! Она сама суть - сияние, свечение, падающая звезда. Исполняющая желания.  И его желание она сегодня точно исполнит.

Он смотрел на неё, и еле сдерживался, чтоб не встать, не подойти к ней, развернуть резко от инструмента, провести руками по плечам, размазывая золотистую пудру, заглянуть в огромные глаза, насладиться её испугом, её непониманием.

Её слабостью и хрупкостью.

Он посмотрел на сжатые в кулаки руки, усилием воли разжимая их.

Пока не время. Ещё не время.

Но это будет скоро. Очень скоро.

И никакие смешные журналисты, с их нелепыми расследованиями и ещё более нелепыми друзьями с загребущими лапами и слишком дерзкими взглядами, не помешают.

В прошлый раз он был слегка разочарован, когда прямо возле дома увидел встречающих его  будущую вещь мужчин. Один из них держал ее за тонкую талию и сверлил его острым взглядом. Дерзкий проходимец! А второй , нахальный малолетка, вообще был знаком. Служба безопасности как раз утром предоставила полное досье на него.

Драски хотел дать задание, чтоб продолжили наблюдение, парень не опасен, его расследование смешно. Но, после увиденного, отдал распоряжение об устранении. Потому что нельзя так смотреть на него. Нельзя трогать его вещи!

Заодно внёс уточнение  по поводу его лохматого друга. Со слишком острыми глазами и наглыми руками.

Девочка пока не знает, что больше её приятель не сможет её обнимать. Потому что нечем будет. Насчёт этого Драски дал особые указания.

И нечего об этом думать. Это все песчинки, ненужные щепки, они даже не могут малейший урон ему нанести. Поэтому не стоят и осмысления.

А вот девочка, да. Такая девочка стоит того, чтоб о ней думать.

И не только думать. Она будет одна из первых, кто получит регенерацию и бессмертие оборотней. Навечно прикованная к нему, навсегда молода и прекрасна.