Волк в овчарне

— Я рассказала, но он заявил, что таков обычный сон девушки моего возраста, и посоветовал Джеми поскорее выдать меня замуж. Я не должна была этого знать, но подслушала за дверью. Джеми обещал подумать. Но мой сон — реальность. Вот почему я начала молиться, чтобы Страж семьи пришел и спас меня. Теперь он — моя единственная надежда.

— Мужчины! — презрительно фыркнула Катрина. — Тебе больше не о чем беспокоиться. Как только кошмар закончится, я заставлю Джеми показать тебя лучшим специалистам в Хейвене. Они разберутся, в чем дело, и вылечат тебя. А пока тебе следует чем-нибудь заняться. Пошли со мной, дорогая, пошли со мной!

Решительно подхватив Холли под руку, тетка подвела ее к туалетному столику. Не обращая внимания на протесты, Катрина усадила ее перед зеркалом и вытащила свою коробочку. Она погладила кожу Холли, повертела ее голову в разные стороны, задумчиво изучая черты бледного, усталого лица.

— Не волнуйся, дорогая, сейчас тетя сделает тебе новое лицо. Когда я закончу, ты не узнаешь себя. А потом ты пойдешь к своим воздыхателям с высоко поднятой головой и сразишь их наповал. Дэвид не поверит собственным глазам, когда увидит тебя!

— Но, Катрина, я не пользуюсь гримом… Джеми не позволяет мне…

— Успокойся, дорогая, дай тете поработать. Думай о Дэвиде, а не о Джеми. О нем-то позабочусь я.

Марк и Алистер сидели в креслах у противоположных стен, стараясь не смотреть друг на друга. Оба уже приняли душ и теперь дожидались, когда их позовут вниз. За все время, проведенное вместе, они не обменялись и десятком слов. Алистер, барабаня пальцами по подлокотнику кресла, скрещивал и разводил ноги. Мельком взглянув на бар, он отвернулся — они здесь не за этим. Семье требуется его помощь, нельзя обмануть их ожидания. Алистер обвел взглядом отведенную им комнату. С тех пор, как он последний раз был в родном доме, здесь многое изменилось. Алистеру не понравились изменения в убранстве — чересчур ярко и кричаще. Но мода меняется — ведь прошло столько лет…

Он покосился на Марка. Его спутник сидел, выпрямившись и сохраняя на лице прежнее невозмутимое выражение. Как в семье мог появиться столь холодный человек? Кровь Макнейлов заметно ухудшилась за столько лет. Этот парень походил скорее на распорядителя похорон, чем на молодого рыцаря. Алистер беспокойно заворочался — молчание Марка начинало его раздражать. Ему нужно было с кем-то поговорить, обсудить некоторые вещи. Черт бы побрал Джеми, выбрал же ему спутника! Могильщик, давший обет молчания, скрывающий эмоции лучше садовой статуи!

Маклистер сдержал растущее раздражение. Нельзя слишком сердиться на парня — в конце концов он был один и так далеко от дома. Скорее всего, Марк просто застенчив и ждет от Алистера первого шага. Алистер уже десяток раз пытался заговорить, но от ледяного вида Марка слова застревали в горле.

«Ну и черт с ним, обойдемся без прелюдий. Скажу все прямо», — подумал Алистер.

— Чувствуется, вам есть о чем подумать, Марк, — сказал он. — Как вы считаете, кто чудовище?

Марк спокойно выдержал взгляд старика.

— Не знаю, кузен, — ответил он. — Им может оказаться любой из нас. Если Ричард прав и монстр действительно не помнит, кто он на самом деле, тогда им можете оказаться вы, а могу и я, и мы оба не будем знать об этом. Страшная мысль — самому оказаться не тем, кем себя считаешь, будто внутри тебя поселился чужак. Но я не уверен в правоте Ричарда. Чтобы превратиться в одного из нас, монстру надо наложить очень сложное заклинание иллюзии. Как он сделает это, не осознавая своей природы?

— Не знаю, — сказал Алистер. — Но разум — странная штука. Возможно, часть его сохранила долю воспоминаний, достаточную для обеспечения безопасности, но не проникающую в новое сознание. Но даже в подобном случае мы имеем дело с существом, которое провело в одиночном заточении большую часть жизни. Даже с новым сознанием оно может попасть в ситуации, с которыми не сумеет справиться. Тогда его истинная природа возьмет верх и выдаст себя.

Марк задумчиво посмотрел на Алистера.

— Мне кажется, вы кого-то подозреваете. Кто-то ведет себя неадекватно?

— Возможно. Мне не нравится поведение Ричарда. Он происходит из очень отдаленной ветви семьи, живет в глухой провинции и, по собственному признанию, проводит большую часть времени, читая книги. Но с момента обнаружения трупа он распоряжается, отдает приказы, словом, ведет себя, как опытный солдат или Страж. Иногда он вспоминает о правилах поведения. И он единственный из нас всех не поддался страху. Возможно, он знает: ему бояться нечего.

— В ваших словах что-то есть, — медленно произнес Марк. — Я тоже присматриваюсь к Ричарду. Он очень быстро уловил историю чудовища из бумаг, найденных Джеми, не правда ли? Вы говорили кому-нибудь о своих подозрениях?

— Только Джеми, но он не стал меня слушать.

— Нужны доказательства. Пока у нас есть только подозрения. Мы не можем обвинить человека всего лишь на основании сомнений.