Волк в овечьей шкуре - 2 (СИ)

Я прикинул: как минимуму трое в кают-компании, где еще пятерых искать? Я двинулся по коридору. Где-то голоса, прислушался. Там. За поворотом говорили двое. Я быстро вышел за поворот, они сначала соображали. Один стоял, прислонившись спиной к переборке, а второй сидел на леерах. До них было метра полтора. Я, не останавливаясь, тут же воткнул нож тому, кто стоял у переборки, в бок и моментально толкнул второго. Он потерял опору и свалился головой вниз в узкий трап. Вытащив нож, я еще раз вогнал его, но только на этот раз в печень. Посмотрел вниз, второй лежал так, что и доктора не надо — перелом позвоночника. Минус четыре.

Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать, кто не спрятался — я не виноват. Куда вы попрятались? Я решил идти в кают-компанию. Дорогу помнил. Уже почти дошел, когда с пирса раздался выстрел. «Твою мать! Что, нельзя тихо?» — я уже побежал, и тут навстречу выскочил Гриша, я опередил его на секунду. Он бежал с опущенным пистолетом, а я — с поднятым и направленным вперед. Он еще стоял, а я уже воткнулся в него и практически с ним ввалился в кают-компанию. Перелетев через упавшее тело, я сделал кувырок через плечо и, лежа на палубе, всадила пулю Бубену в ногу. Он завизжал как поросенок. Не теряя ни секунды, я направила ствол на женщину:

— На пол.

Она подчинилась. Кто-то бежал к кают-компании. Я повернул ствол и стал ждать.

* * *

Увидев вышедшего человека, Вера остановилась. Между ними было метров десять. «Что, теперь всё, меня убьют?» Сердце чуть не выскакивало из груди. «Нет, я так просто не дамся!» Она направила на него ствол. Он успел выхватить пистолет. Вера нажала спуск. Пуля прошила грудь, падая, он все же успел нажать на спуск, но сил направить пистолет на Веру не хватило. Она же, ни секунды не теряя, бросилась на палубу. Вот, ее цель достигнута. И что теперь делать? Тут раздался выстрел откуда-то изнутри, через пару секунд — еще один.

— Алинка!!! — закричала Вера и бросилась в открытую дверь. Увидев, что кто-то пробежал по проходу, она побежала за ним.

* * *

На входе появился человек, я выстрелила. Грохнул выстрел. Не понял, что за черт, почему две дырки. Одна в эту сторону.

— Алинка!! — услышала я Верин крик.

— Я тут! — в каюту влетела взъерошенная, запыхавшаяся, с винторезом на перевес Вера. — Это я!

Сказать, что я была в шоке — ничего не сказать. Я не знал, что сказать. И сказала что первое пришло на ум:

— А что так долго, сколько можно ждать? — мы захохотали.

— Смотри, кто тут у нас. Он твой.

— Не убивайте меня, пожалуйста. Я заплачу!

Вера встала перед ним.

— Ну, здравствуй, братец. Я же сказала — вернусь. Помнишь меня, Нику — сестренку свою?

— Ника, это ты? Ника, сестренка, пойми, пожалуйста, я не хотел.

— Тварь ты, подонок, — он пополз к ее ногам, она молча подняла ствол. — Смотри сюда!

Он посмотрел.

— Ника, прости меня, не убивай, я не хотел, я не мог поступить…

— И ты меня прости, — чужим голосом произнесла она, и винторез дернулся, потом еще, и еще, и еще, и так пока не кончились патроны.

Я посмотрела на женщину и подошла к ней.

— Ну что, как тебя там! Встань!

Она встала. Увидев меня, она открыла рот.

— Ты…?

— А ты кого хотела увидеть? Или у тебя экземпляры не бунтуют? Ты же сама женщина, поставила бы себя на их место. Ты беременная?

— Нет, — замотала она головой.

— Значит, дура, я тебе шанс давала, — я развернулась, пошла к выходу и, не глядя, выстрелила несколько раз.

Прошло всего минут десять с того момента как я вогнал нож первому. Да-да, бой в замкнутом пространстве всегда скоротечен. Думаешь прошла целая вечность, а всего пять минут, а ты жив еще.

Глава восьмая

Как я устал носить эту оболочку! Какая она тяжелая! И вообще, как я хочу спать! Долго они будут тут меня мурыжить? Где, интересно, Вера? Наверное, в соседнем кабинете. Правильно ли я поступил? А у меня разве был выбор? Выбор есть всегда, и то, что произошло на этот раз — это тоже выбор.

Я устало смотрел как в кабинет входят и выходят люди, что-то берут, что-то говорят. Мужчина, сидящий напротив меня, что-то им отвечает.

— Ну что, Самбурова Алина Викторовна, правильно?

Я посмотрел на него безразлично. Он рассматривал мои документы.

— Люда, ты сколько лет в органах? — обратился он к женщине лет двадцати семи-восьми, сидевшей за одним из столов и что-то писавшей.

— Семь, а что, ты не знаешь?

— Вот видишь, — обратился он ко мне. — Семь, и она только старший лейтенант. А тебе всего, — он заглянул в паспорт, — девятнадцать, и, судя по твоей липовой ксиве, ты уже старлей.

— Капитан, что ты хочешь? Ты меня тут за ксиву держишь? — спросил я.

— Нет, за убийство с особой жестокостью. Ты хоть представляешь, сколько тебе светит?

— Нет, и не хочу.

— А светит тебе как как минимум двадцатка. И заметь — это при хорошем раскладе для тебя.

— И что?

— Я предлагаю сознаться.

— Капитан, ты дурак, что ли? В чем сознаваться? Я не отрицаю, что убила их. Всех. А кто стрелял с берега — не знаю.

— А винтовка оказалась на яхте почему-то?

— Короче, я на 51, говорить не буду. Мне надо позвонить и мне нужен адвокат.

— Адвокат тебе будет. Только, думаю, он тебе мало чем поможет.