Волк в овечьей шкуре

-Ты можешь мне рассказать. – Утвердительно сообщил он.

-Я не могу. – Замахала я головой, понимая, что выгляжу сейчас как школьница, пойманная учителем в коридоре.

Он присел ближе и еще крепче схватил меня за руки.

-Не можешь или не хочешь? – Переспросил Питер.

Я поводила взглядом по его смуглому, ощетинившемуся лицу и застыла, смотря на пересохшие, немного потрескавшиеся губы.

-Я не могу… – Произнесла я, не слыша даже собственного голоса.

-Кет, если ты боишься, что я не пойму, то ошибаешься. – Заверил он меня. – Я пойму даже если ты плачешь из-за новых колготок, порвавшихся на пятке. – Нисколько не улыбаясь, сообщил он.

Я подавленно хихикнула, словно что-то внутри запрещало мне смеяться сейчас, но я пошла наперекор.

И вдруг я так захотела обнять его и прижаться к нему, что не смогла сдержать порыва. Он привстал с колен и обхватил меня за талию. Я чувствовала как бешено бьется его сердце напротив меня, как каждый вздох вздымает его мускулистую грудь, как его внезапно похолодевшие руки путешествуют по моей спине. Я ощущала кожу на его шее под моими ладонями и легкие прикосновения его щетины, когда случайно задевала скулы.

Сейчас, когда он обнимал меня так же, стоя в парке, я чувствовала тот же аромат одеколона, которым он пользовался каждый день, но уже перемешанный с запахом табака и пива. Это был запах Марлини, который был так близко, окутывал меня с головы до ног, погружая в незримую и почему-то опасную пучину, в которую я боялась ступить, хоть и стояла на краю.

***

Шесть дней назад в своей квартире было обнаружено тело двадцатипятилетней Глории Хейворт. Молодая женщина, раздетая до нижнего белья и в одном шелковом чулке лежала в своей постели, застыв в неестественной позе. Одна непослушная прядь, выбившаяся из туго заплетенной прически, прикрывала закатившиеся глаза. Шелковое бежевое одеяло прикрыло живот и бедра.

Даже смерть не изуродовала ее. Блестящая загорелая кожа, густые черные ресницы, полные алые губы, тонкая талия и… иссиня-фиолетовая борозда на шее, с расслабленным, но все еще опутанным вокруг шелковым чулком. Ее вторым чулком.

–Питер, что здесь произошло? – Стараясь сохранять хладнокровие и искоса поглядывая на жертву, спросила я у напарника, который рассматривал обстановку в квартире.

Марлини, как обычно, выглядел круче Пирса Броснана в «И целого мира мало»¹: строгий официальный костюм серебристо-серого цвета, блестящий галстук, слегка облегающая кипельно-белая рубашка и изысканные кожаные туфли. Я, слышала, как глоток слюны, прокатился по моему горлу и с грохотом ударился о желудок. Проклятье…

«Ладно, тебе, Кет, это просто физиология. В конце концов, что предосудительного в том, что ты засмотрелась на красивого мужчину?» – Успокаивала я себя, в то время как объект моих наблюдений что-то рассказывал мне в запой. Я выхватила только несколько последних фраз.

–Как указала соседка, проживающая в квартире напротив, мисс Хейворт вчера вернулась далеко за полночь. С ней был мужчина. Соседка не может его достоверно описать, так как, по ее словам: «Глория настолько часто меняла партнеров, что если бы я вела картотеку, то она была бы уже давно переполнена. Мне пришлось бы снимать еще одну квартиру, чтобы ее разместить». – Процитировал Питер, пока я, пытаясь отвлечься от блудливых мыслей, копалась в документах покойной. – Хотя, судя по тому, насколько подробно она смогла описать мне распорядок дня мисс Хейворт, я не удивлюсь, если подобная картотека действительно существует.

Я улыбнулась. Питер умел сохранять чувство юмора даже в неприятных ситуациях. Хотя иногда мне казалось, что это просто маска, за которой он прячет страх и искренние чувства. «Успокойся, Кетрин, один раз ты уже попалась на эту удочку!» – Говорила я сама себе.

–Но именно в нашем случае она не обратила никакого внимания на спутника убитой? – Безысходно спросила я.

Питер пожал плечами.