Волк в овечьей шкуре (СИ)

  "Неужели этот мальчик ее всё-таки не обманывает!? Но тогда... Да нет, такого быть не может, чтобы какой-то корешок..."

  Екатерина Андреевна подошла вплотную к зеркалу и буквально впилась взглядом в свое знакомое до мельчайших подробностей лицо. И вот тогда она увидела...

  Резкие носогубные складки, придававшие ее лицу непреклонность и почти мужскую жесткость, выглядели заметно мягче, глубокие морщины на лбу не поддававшиеся уже никаким кремам никуда, правда, не исчезли, но выглядели далеко не так ужасно, как раньше. А количество мелких морщин возле глаз вообще стало заметно меньше!

  А ведь она всю последнюю неделю вообще не пользовалась никакими кремами для подтяжки кожи, чтобы по итогу наглядно продемонстрировать Владу, что ее состояние не только не улучшилось, а даже ухудшилось вопреки его лживым обещаниям...

  - Неужели я стану молодой, как он обещал!?

  Непередаваемая смесь из радости, надежды, сомнений и ужаса, что она сама могла отказаться от чуда, буквально оглушили женщину. Сколько она так простояла перед зеркалом Екатерина Андреевна не знала. Наконец она смогла обуздать свои эмоции, и то только потому, что ее просто распирало от желания что-то делать, чтобы приблизить эту невероятную, невозможную возможность помолодеть.

  - Так...так...так... Сегодня же...Нет! Сейчас же, после завтрака доведу до сведения Рады, что не она будет новая `мисс Россия`. Потому, что на конкурс вместо нее отправится другая...

  При мысли о том, как будет `удивлена` Рада таким ее решением Екатерина Андреевна только легкомысленно улыбнулась.

  - Сюрприз, детка! Когда на кону стоит молодость, всё остальное становится таким мелким и несущественным... Надо срочно сказать Владу, чтобы он заварил этот его корешок...

  Обычно Влад заваривал Гунь Минь вечером, и Екатерина Андреевна со скептической улыбкой выпивала его перед сном. Но теперь, когда весь ее скептицизм улетучился без следа, с приемом внутрь волшебного препарата тянуть не следовало.

  - Пусть заварит сейчас! Не надо откладывать на вечер то, что можно выпить утром!

  ***

  Вечером того же дня, готовясь упасть в свою холостяцкую постельку, я вспоминал прошедший день и находился в состоянии раздвоенности. С одной стороны я добился чего хотел: клан Горчаковых в лице его главы Горчаковой-старшей заключил соглашение с моей Леночкой о спонсорской поддержке и выдвижении ее официальной кандидаткой на конкурс. Это был плюс. Единственный! Поскольку больше ничего положительного для себя я не обнаружил, сколько ни ломал голову, отыскивая эти самые плюсы.

  Когда по моему звонку, Леночка примчалась в усадьбу, то своим появлением произвела, ожидаемо шоковое впечатление не только на мужскую часть клана. На встречавшихся ей в коридоре, по пути к кабинету Екатерины, особей мужского пола от четырнадцати до семидесяти лет нападал столбняк. Но и женская часть клана Горчаковых, была впечатлена. Горчаковой-старшей так и вовсе хватило одного взгляда на возникшую в дверях Леночку, облачную в строгий деловой брючный костюм при минимуме косметики, чтобы сразу приступить к обсуждению условий договора. А у Горчаковой-младшей, даже после заключения договора и отбытия Леночки из усадьбы, не возникло желания оспорить смену кандидатки на конкурс. Я же, встретив Леночку ещё на входе в усадьбу, удостоился лишь легкого снисходительного кивка с ее стороны. Как-то не так представлял я себе благодарность за организацию спонсорского договора...

  "Даже поцеловать не соизволила!" - расстроено думал я.

  А проявить инициативу и сам поцеловать Леночку, невзирая на явственный холодок на ее лице я не мог. Леночка, уж не знаю умышленно или нет, но была в туфлях на таких высоких каблуках-шпильках, что мне пришлось бы тянуться, привстав на цыпочки, чтобы добраться до румяной от мороза щечки Леночки. Со стороны это выглядело бы смешно, а смешным я быть категорически не желал, поэтому и ответил ей таким же легким наклоном головы.

  Ситуацию усугубило ещё и то, что я не присутствовал при заключении договора. Екатерина Андреевна бесцеремонно выставила меня в приемную, заявив, что моё место, как секретаря именно там, когда увидела, что нацелился устроиться в кресле около ее стола, а Леночка даже не подумала заступиться за меня!

  Единственно, что мне было позволено, так это два раза принести кофе обеим высоким договаривающимся сторонам, но в моем присутствии они болтали о каких-то пустяках, не обращая на меня, так расторопно принесшего им кофе, ни малейшего внимания. В общем, провожать Леночку я не пошел, хотя бы этим выразив свое отношение к ее холодности и невниманию.

  А вечером, вспоминая всё это, у меня даже возникли сомнения: могу ли я называть теперь Леночку `моя`.

  "Кажется, меня в очередной раз списали в запас. Понятное дело, договор заключен. Деньги имеются, ни перед кем теперь прогибаться не надо... Использовали дурачка...

  Но с другой-то стороны, что лучше было бы, если бы она легла под какого-нибудь... мага ради этих денег? Нет уж! Лучше уж так! В конце концов, Леночка у меня не одна!