Волк в овечьей шкуре (СИ)

  Вот они-то не стали прятать свои радостные улыбки от злющей девушки. Наступившее молчание нарушил Харитон Малицкий, как самый старший из присутствующих.

  - Девочка моя, ты приехала. Иди я тебя поцелую! - и он развел руки в стороны, демонстрируя свои намерения заключить дочку в свои отцовские объятья. Даша нервно дернула уголком рта, злобно взглянула на меня, словно запоминая на будущее, и двинулась к отцу и прочим родственникам, стоявшим на крыльце. Затем она, ограничившись легким поцелуем в щечку от отца, уклонилась от похлопываний братьев и исчезла в доме.

  Господин Малицкий перестал умильно улыбаться и сурово посмотрел на меня.

  - Как тебя...

  - Сергей Овечкин.

  - Вот что Серёжа... я, конечно, понимаю, что это случайность, но если с моей девочкой ещё раз произойдет что-то подобное, в случайности я уже не поверю! - голос хозяина был очень злобный.

  Я быстро-быстро закивал.

  - Я всё понял!

  - Работай! - велел он мне, наконец, престав сверлить меня глазами, и исчез в доме.

  Я поднял бревнышко и, облегченно вздохнув, поволок его к куче за воротами, приготовленных к распилке на дрова.

  "Кажется, обошлось! Но какова экспрессия у этой девочки! - думал я, таская бревна. - Вот тебе и холодные, и через одну сплошь фригидные блондинки!"

  Но, как выяснилось позднее, я так думал зря, но не про фригидных блондинок. Ничего не обошлось, и моя усмешка мне ещё аукнулась.

  ***

  Уж не знаю, как это называется по научному, но в психологии такое понятие есть. Когда реальная обида подменяется вымышленной. Так вот, похоже, что все Дашины обиды, прошлые: провал при поступлении в университете, нынешние: я со своим бревнышком и будущие, контуры, которых не могли бы предсказать даже на пару Ванга с Нострадамусом, сконцентрировались в одной точке. И этой точкой, к сожалению, оказался я. Теперь я был под персональным наблюдением, очень-очень злобно ко мне настроенной хозяйской дочки. Где бы я ни работал, там всюду появлялась Даша. Словно чертик из табакерки она выскакивала из кустов, из-за угла дома, с проезжавшей машины и пыталась подловить меня за бездельем. И один раз ей это удалось. Едва я отлучился к текущему, метрах в двадцати от поля ручью, чтобы попить и умыться (собирали картошку в мешки за трактором на поле), как она была тут, как тут и объявила мне по возвращении (я всего-то отсутствовал минут пять не больше!), что мне будет записано замечание. И это несмотря на то, что мои коллеги по уборке картошки нагло лежали под кустиками в тенёчке, устроив себе перерыв. А надо сказать, что за три предупреждения работника безжалостно выставляли за дверь, на условный (поскольку сейчас была только ранняя осень) мороз. И мне, может и было бы наплевать на это, всё равно всех выставят в начале октября, но как быть с отвальной и документами, которые я собирался умыкнуть именно тогда? Приходилось терпеть, стараться и перестраховываться. Я самый первый приходил на работу, перерыв у меня был такой крошечный, что его едва замечала даже сама Даша, ни к чему никак не могла придраться, и уходил я с работы позже всех.

  Видимо отчаявшись, застигнуть меня своими набегами врасплох, Даша придумала новый план. Похоже, она решила, что если я проведу день под ее личным руководством и без лишних глаз, то тогда всё будет так, как она скажет. А скажет она само собой, что я бездельник и хам, а поскольку свидетелей не будет, то поверят, конечно, ей.

  Вот так и вышло, что спилить размеченные сосны для новой бани поехали только она и я. А ведь сосны после распиловки надо вывозить из леса. Чего им там валяться? А один я тяжеленные бревна никуда не снесу и не погружу. Нужна бригада! Но бригада - это свидетели, а свидетели были не нужны. Уж не знаю, как она провернула это дело, убедив практичного Харитона, что целесообразнее съездить за бревнами дважды. В первый раз спилить сосны и оставить их в лесу, и только во вторую ездку, разделать и привезти бревна, но смогла. И вот я и Даша едем на север в район лесничества под названием Дор на стареньком, но ещё очень бодром джипе. За рулем я, хотя прав у меня нет, но поскольку я опрометчиво сознался, что водить я умею, то тут же и стал водителем. Это я так решил задобрить моего злобного персонального демона в юбке, ответив в этом, показавшемся мне совершенно безопасном, случае `да` на ее вопрос. Демон или вернее демоница была, на сей раз, не в юбке и не в брючном костюме, а в симпатичном желтом платьице с мелкими красными розами, предположительно дикими, поскольку только дикие розы бывают такими мелкими. Она немедленно поручила мне вести машину.

  - Но у меня нет при себе прав, - озадаченно сказал я, и словно из стеснительности перед хозяйкой и боссом, опустил взгляд вниз. Со стороны казалось, что я смотрю в землю, но это было не так. Я разглядывал симпатичные колени, стройные щиколотки, округлые бедра Даши. В общем, всё то, что позволяло увидеть ее коротенькое платьице.

  - Не ссы... Как тебя зовут?

  - Сергей.