Волк в овечьей шкуре

— Ну и дурак. Чем тебе плохо в России было? — поперхнувшись дымом, ответил Логинов, — Нечего здесь делать. Армия разваливается на глазах, самолеты начали продавать, керосина нет. Да и вообще, мы военные никому в этой стране не нужны.

— А ты думаешь, там лучше? — возразил ему Чернов, — За три года моей службы в морской авиации, ни один авианесущий крейсер не вышел на боевую службу, по причине не готовности. Так это еще до развала Союза было. А теперь, там вообще ни на что средств не хватает, ни на снабжение, ни на боевую подготовку. Здесь хоть у частников можно какие-то продукты купить, а там нет частников, потому что на земле ничего не растет. Так что хорошо там, где нас нет.

Игорь подошел к мойке и, выбрав два относительно чистых стакана, поставил их на стол. Затем, вытащив из стола консервный нож, начал открывать первую банку. Виктор продолжал курить, не обращая внимания на действия гостя. И лишь когда на столе появилась бутылка спирта, его лицо оживилось и на губах появилось некое подобие улыбки.

— Такое начало мне нравится, — произнес он, наливая себе спирт.

Дождавшись, когда Чернов наполнит свой стакан, он не чокаясь и не произнося никаких тостов, только кивнул и залпом его осушил. Чисто символично закусив, он, наконец, спросил:

— И что же тебя привело к пенсионеру? Чем я могу быть полезен вашей службе?

Игорь только сейчас взял в руки стакан и, посмотрев на Виктора, ответил:

— Зашел к тебе помянуть Ивана Степановича.

— Слава богу, хоть ты вспомнил, что мы вместе служили. А то командир даже не посчитал нужным пригласить меня на похороны, — на глазах Логинова появились слезы. Он сделал глубокий вздох, пытаясь взять себя в руки, и продолжил, — О том, что его убили, я узнал уже после похорон.

Как и в первый раз, он налил себе в стакан спирт, поднес его к губам, но тут же поставил его на стол и, уткнувшись глазами в стену перед собой, сказал:

— Знаешь, Игорь, никогда не думал, что с выходом на пенсию, так быстро обо мне все забудут.

Он покачал головой и продолжил:

— Раньше думал, что, выйдя в запас, буду работать где-нибудь военруком в школе или инспектором по технике безопасности на каком-нибудь предприятии. По выходным буду ездить на дачу, ловить рыбу, встречаться с друзьями, играть с ними в домино во дворе, — Виктор выбрал из пепельницы еще один окурок, — А что получилось? — он сделал глубокую затяжку, — Пенсии не хватает даже на еду. Нормальной работы так и не нашел. Несколько месяцев шабашил на стройках за гроши, спал вместе с бомжами, чтобы что-то сэкономить. А в один прекрасный день вернулся домой, как в том анекдоте без предупреждения, а жена уже и замену мне нашла. Вот, такая у меня получилась «счастливая» пенсия.

— А где сейчас супруга? — спросил Чернов, поглядев по сторонам в поисках следов женского присутствия.

— Пока живет у хахаля, я их сразу выгнал обоих, благо у нас с ней детей не было. Но она теперь собралась квартиру разменивать, — он грустно усмехнулся, — Представляешь, какие могут быть варианты при размене однокомнатной квартиры, хоть и чешского проекта? Либо комната с подселением, либо просто продадим эту квартиру и деньги разделим пополам.

— Да, грустная история, — протянул Игорь, не зная какими словами поддержать собеседника.

— Ладно, хватит обо мне, — вновь поднял стакан Логинов, — давай, помянем Степаныча, хороший был человек. Земля ему пухом.

На этот раз Чернов выпил вместе с Виктором и, запив спирт водой, стал открывать вторую банку консервов.

— А вы с Рубаном дружили? — наконец, спросил он, выкладывая на хлеб хрупкие рыбинки.

— Можно сказать, да, — немного подумав, ответил Виктор, — И на природу выезжали вместе и по службе были, как одно целое.

— А ты полностью доверял ему? — неожиданно спросил Чернов.

— Как самому себе, — почти без паузы ответил Логинов, — А почему ты спросил?

— Просто мне казалось, что когда человек отвечает за материальные средства, а тем более за оружие, то такое понятие, как доверие должно оставаться на втором плане.

Виктор добродушно улыбнулся и, взглянув на Игоря, произнес:

— Я тебе сказал за себя. Что касается Рубана, то в любом случае материально ответственным лицом оставался он. А вот Степаныч, тот никому не доверял. Мы даже, когда передавали друг другу склад, поштучно, естественно оружие не считали, ограничивались числом ящиков. Но вот Степаныч, каждый раз уходя в отпуск, оставлял какие-то метки, по которым определял, вскрывались без него ящики или нет.

— И какие, например? — не скрывая интереса, спросил Игорь.

— Он каждый раз придумывал что-то новое, я многие его ухищрения, так и не раскрыл. Но вот однажды заметил, что когда он пломбировал ящики, то пломбу ставил так, чтобы буква на ней всегда стояла вертикально. Иногда краской делал метки на контровочной проволоке, но делал так, чтоб они в глаза не бросались.

После двух выпитых стаканов Виктор заметно опьянел, его взгляд помутился, с каждой минутой он говорил все белее невнятно, но старался держать себя в руках.