Волк в зеркале (СИ)

— Не спрашивай, Жень, — покачала головой Люба. — Ты не просто так это забыл. И тебе будет легче, если ты это никогда не вспомнишь…

Ну как сказать. Хотя… кто знает, может, она и права. Впрочем, мне важно то, что она знает. Потом сделаю ещё попытку расспросить — а может, и сам что-то выясню. В конце концов, эксперименты Управы с зеркалом явно ждут меня.

Кто же ты, Люба?

— А почему Лавинская? — спросил я совсем о другом. Уверен, что фамилия придумана — даже не потому, что я по ней никого не нашёл… Скорее уж потому, что такое создание, как Люба, по всем правилам должно бы вообще обходиться без фамилии.

— А я как лавина, меня не остановить, — хихикнула женщина. — Ну и я ведь злой дух? А в вашем аду полно лавы. Или, если хочешь, считай, что это от слова «любовь» на другом языке… Тебе как больше нравится?

Опять издевается. Но и так уже ясно — «фамилию» она, скорее всего, сочинила на ходу. Документов-то у неё нет и, скорее всего, никогда не было.

— А почему Любовь?

— А любовь — одно из самых сильных чувств, что есть у человека, — женщина опять перешла на очень серьёзный тон. — Сколько из-за неё совершали геройских поступков, сколько делали глупостей… Согласен?

Сложно не согласиться. Что-что, а аргументы Люба выдавать умеет.

А самое забавное — она меня уже не раздражает. Ну, что-то есть, конечно — но между кем нет ни малейшего раздражения? Уж точно не так, как раньше.

Похоже, начинаю находить общий язык со своим злым духом.

А скорее, она впервые за всё время проявила, в моём понимании, какие-то совершенно человеческие эмоции…

Я так и не заметил, как это произошло — Люба оказалась на скамье рядом со мной и уже легонько касалась губами моей щеки.

— Правильно, — прошептала она мне на ухо. — Мы обязательно подружимся. С повенчанными и не бывает иначе.

Я хотел было в очередной раз задать вопрос, на который скорее всего опять не получил бы ответа, но меня прервал громкий Юркин голос:

— Эй, голубки, спуститесь на грешную землю!

Напарник и Волков стояли метрах в десяти от машины. Юрка дождался, пока я обернусь, и поинтересовался:

— Найдёнов, а хочешь вернуться в свой мир? Вот прямо сейчас?

Глава 29. Виковщина. 28 июня, четверг, вторая половина дня

— Юрик, вы там точно не пили? — на всякий случай уточнил я в тон напарнику. Волков, смотрю, стоит рядом с ним, глаза смеются.

— Я завязал, — сообщил он. — И Юрке не предлагал.

Но видно, что его происходящее откровенно забавляет, несмотря на всю серьёзность и даже несуразность ситуации.

— Ты, кстати, в курсе, что твоя подруга испарилась? — добавил он.

Речь спокойная, видно брата-провалившегося — явно нездешний, тон совершенно другой. Или… иной вообще. Полное спокойствие.

Единение с Природой? Очень может быть.

Я обернулся — и правда, Любы рядом уже нет. Вот ведь беспокойная у меня подруга…

— Найдёнов, я не шучу, — повторил Юрик. — Оказывается, Серёга может открывать пробои. Туда, куда захочет. Потому на него и охотились и Колледж, и Управа… заразы.

Ах вот как. Ну… это многое объясняет. И не только интерес к почти незнакомому мне Волку со стороны местных «структур» — но и то, как оборотень оказался на другой стороне реки.

— Только туда, где есть знакомый мне ключ, — спокойно уточнил Волков.

Ещё интереснее. Да, многое встаёт на свои места — выходит, ключом для него в тот раз стал Юрка, с которым они отлично знакомы… Судя по сказанному напарником, пусть и мимоходом — они пуд соли вместе съели. Не зря Юрик так хотел во всём разобраться…

— Слушай, Игорь, — обратился Волков уже ко мне. — Юрик опять хохмит, а я серьёзно. Ты Юркин друг, а потому скажу прямо: могу открыть пробой в мой бывший мир. Именно в мой. Может, он и твой тоже. Может — нет. Если повезёт — останешься там. Если нет — можем вернуться. Ничего не теряешь.

Вот это да. Воистину царское предложение. Случись оно месяцем-двумя раньше — наверное, я бы согласился не раздумывая. Но теперь…

Я вспомнил изгоев, Любу, четыре зеркала, о которых говорил отец Андрей, те соображения о проходе через зеркала, что пришли в голову только что…

— Я не могу уйти, — просто сказал я. — Не могу, и всё. Мне… нужно разобраться.

Юрка с удивлением и сожалением охнул, а Волков просто сказал:

— Я понял тебя. И я в тебе не ошибся. Действуй, брат. Всё у тебя получится.

И опять это ощущение — словно я смотрюсь в зеркало… Может, Юрка прав, и у меня и правда есть что-то общее с этим парнем, который, судя по виду, старше меня-истинного, но моложе меня-здешнего…

Юрка и Волков пожали друг другу руки, и, пока напарник шёл к машине, Волк уже исчез в мареве пробоя.

— Никогда б не поверил, если бы не видел своими глазами, — только и сказал я, пока напарник заводил двигатель.

— Я до сих пор не верю, — пробормотал Юрка. — Но — верю, мать его… Вот ведь сукин сын этот Каращук…

— Знал?