Волк волчок шерстяной бочок (СИ)

— Ой, хорошо, — обрадовалась та. — Бери тогда вот этого, это ж ведь он — твой друг, и идите мойтесь, а девки вам принесут, чего надо. Идите, идите. Людк, а, Людк!

Скабиор пошел в кусты вслед за Долоховым, оглядываясь на двух женщин, что остались стоять возле большого деревянного сарая.

— Тони, — спросил он, — что происходит, где мы находимся? Как мы здесь оказались?

— Мы на моей родине, Скаб. И я никакого гребаного драккла не понимаю, как мы здесь оказались. И как нам выбраться, тоже не знаю. Магия не действует.

***

В бане две девушки принялись раздевать Скабиора и Тони. Тони посмеивался, хлопал их по задницам и отпускал какие-то шутки, от которых девицы краснели, но руки их становились все смелее и смелее.

— Lyudk, a Lyudk, glyan’, kakaya kosa-to u etogo, a. Pryam devich’ya krasa, — сказала та, которая приносила рассол.

— Nyurk, ty ne glyadi na volosa, von, nizhe poyasa — krasa, — ответила вторая, которая была в бане, когда Скабиор и Тони вошли. Девушки покраснели пуще прежнего и звонко рассмеялись. Тони тоже заржал.

— Пользуешься успехом, Скаб.

Проворные девичьи руки расплели Скабиору волосы.

— Myt’sya, mal’chiki.

С этими словами две полураздетые девицы затолкали Тони и Скабиора в полутемную комнату, в которой было очень жарко. Они плеснули куда-то водой, и всю комнату заволокло влажным паром, таким горячим, что Скабиору было трудно сделать вдох.

— Тони, какого драккла…

— Расслабься, Скаб. Баня — это вещь…

***

— Тони, Тони, придумай что-нибудь! Завтра полнолуние, я же здесь всех сожру, ты понимаешь! — Скабиор предавался отчаянию. Долохов был мрачен.

— Скаб, я пойду кое-что проверю, — сказал он и зашагал по направлению к лесу.

Скабиор сел на широкую деревянную скамейку. Прислонился затылком к теплой от солнца бревенчатой стене. Он чувствовал слабость, это чувство его неимоверно раздражало. Он не привык быть слабым, он не привык к отсутствию магии, он был оборотнем, магическим существом! И беспомощность свою ощущал особенно остро именно сейчас, когда до полнолуния оставались считанные дни. Что с ним тогда будет? Как он превратится? Что он-зверь тогда сделает со всеми этими магглами, было ясно, но — он этого не хотел. Он мечтал сейчас оказаться «дома», в том лесу, где их стая обреталась вот уже как два года. Там было все просто, по своим законам и правилам, жестоким, быть может, но хотя бы понятным, своим. Здесь же все было чужое. Чужие запахи, чужие звуки. Чужой язык.

Волшебные палочки не слушались ни его, ни Тони. Все сегодняшнее утро, как и весь предыдущий день, они старались, как два первокурсника. Махали бесполезными деревяшками, как на первом уроке у Флитвика, честное слово! И не происходило ни-че-го. Ни единого Люмоса. Ни одного отклика магии. Ни единого движения той мощной силы, что всегда переполняла его. Только тягучая, давящая слабость. Похожая на безвременье, в которое они попали. Все, что их окружало, было пропитано неуловимым налетом древности. Даже воздух, казалось, находился под Чарами Стазиса, несмотря на грозу и сильный ветер, что сегодня ночью едва не сорвал крышу со старой бани, в которой им с Тони разрешили ночевать

Скабиор даже зарычал. А толку. Что им делать и как вернуться, он не знал. Не знал и Тони Долохов, «великий маг», которого он так «уважал» еще два дня назад. Но Тони повезло в том смысле, что он попал на родину и понимал язык местного населения. А Скабиор почти ничего не понимал. Вчера Тони научил его говорить Spasibo, Na Zdorov’ye, Da, Horosho Detka. Этого вполне хватило для общения с двумя молодыми магглами, которые в первый день отмывали его в бане от следов пребывания в коровнике, вчера днем приносили им с Тони еду, а сегодня что-то еще не показывались. «Спят, наверное», — усмехнулся Скабиор. Хоть магическая сила и отвернулась от них, но мужская не оставила. И это не могло не радовать. А уж как кричали от радости в их руках Nyurka и Lyudka, эти молодые маггловские девчонки, в эти две ночи слышала, наверное, вся деревня. Скабиор был бы не против еще раз…

— Zdravstvuyte, mozhno mne zdes’ posidet’? — раздался детский голос.

Скабиор вынырнул из приятных воспоминаний, глянул и увидел девочку лет шести, со светлыми косичками, в коротком цветном платье. Девочка держала под мышкой большую книгу, смотрела на Скабиора с робкой улыбкой и, протянув руку ладонью вверх, показывала на скамейку.

Скабиор кивнул. Ему было все равно. Голова закружилась с новой силой.

Девочка присела на лавку рядом со Скабиором. Раскрыла на коленях свою книгу и что-то спросила у Скабиора.

Скабиор открыл один глаз. Посмотрел на девочку, на книгу.

Картинки не двигались. Магглы, что с них взять. Девочка показывала пальцем на изображение принцессы в длинном платье и длинными волосами и задумчиво переводила взгляд с книги на Скабиора. Скабиор мысленно застонал, проклял маггловскую необразованность и строгим голосом сказал:

— Я. Не. Принцесса. (I’m. Not. A. Princess.)

Он заправил волосы за уши. Голова его раскалывалась, он стукнул затылком по стене в попытке переключить внимание на другую боль.