Волк за волком (ЛП)

По вздувшимся на шее венам и истончившимся губам Яэль ожидала, что он прокричит нет, но офицер засунул руку за лацкан. Вытащил оттуда черно-белое фото, изношенное и любимое. На него явно смотрели много раз. Женщина, изображенная там, располагала темными волосами и грустной серой улыбкой, подходившей под ее глаза.

Яэль взяла изображение этой женщины и поместила внутрь себя. Она соединила грусть и серость. Придавила их за собственными губами. Волосы по бокам от щек потемнели, стали тяжелее. Яэль пришлось угадывать более точные оттенки, как с Бернис Вогт (о, как давно это было!). И это снова сработало.

Товарищ командир Ветров принял идеальную копию своей жены с удивительным спокойствием. Его руки соединились над картой.

- Понятно.

Охранник за ее спиной не взялся за ружье. Что-то было не так. Оба только что увидели, как она изменилась, стала кем-то другим прямо у них на глазах, и даже не моргнули. Да, глаза товарища командира Ветрова выглядели более живыми, но больше от размышлений, чем от удивления.

Возможно, все дело в том, что они солдаты. Их тренировали видеть невозможное, справляться с шоком. Но другие тоже были солдатами. Как Рейниджер, который испустил тысячу проклятий и побледнел, как покойник. Как Генрика, чей рот оставался открытым больше двух минут. Как Влад, который схватился за охотничьи ножи и не отпускал их, пока Рейниджер не успокоил его и объяснил, что происходит.

Это было очень странно.

- Я не Адель Вулф, - было довольно странно говорить об этом вслух после стольких дней утверждения обратного. Яэль продолжила, пытаясь встряхнуть апатию мужчин. - Вы совершаете огромную ошибку, срывая этот тур. Если я провалю миссию, все сопротивление рухнет.

- И в чем конкретно заключается ваша миссия?

Врать было бы естественно, просто. Ее учили этому. Но Яэль также учили анализировать ситуации, и она могла почувствовать напряжение, царившее в этой комнате - годы военных и партизанских битв грузом лежали на плечах товарища командира Ветрова, в его глазах виднелась горечь, причиной которой был Рейх. (Яэль узнавала эти взгляды, потому что сама являлась носительницей такого.)

- Третий Рейх гниет изнутри. Люди несчастны и недовольны Новым Порядком, даже в близких кругах Фбрера. Сопротивление растет, соединяется прямо под носом Гестапо. Мы достаточно сильны, чтобы изменить все сейчас. Каждый штаб в каждом городе ждет сигнала к восстанию и уничтожению Нового Порядка. Моя миссия - дать этот сигнал. Моя миссия - убить Фюрера на балу Победителей. На глазах у всего мира, - чудовищность слов Яэль заполнила комнату, надавливая на каждый ее угол.

В этот раз Ветров был удивлен.

- Вы Вы убьете Фюрера?

- Только если выиграю в туре Аксис, что будет невозможно, если вы похитите всех его участников, - отрезала Яэль. - Вы должны нас отпустить.

- Это сложно сделать, - сказал командир, пряча фотографию жены обратно в карман униформы. - Я получаю указания прямо из Новосибирска. Нам было приказано захватить всех участников тура Аксис, чтобы использовать их в политических целях и восстановить права на западные территории.

- В политических целях? - Яэль не могла поверить в то, что говорит. - Как Новосибирск надеется удержать гонщиков в заложниках и не навлечь при этом гнев Гитлера на свои головы?

Ветров дернулся.

- Как вы и сказали. Третий Рейх гниет, он на грани распада. Мы были предупреждены о путче на горизонте. Мы лишь пытаемся восстановить права на земли, которые они забрали, прежде чем наступит полная анархия.

- Но... это не сработает. Рейх не распадется, пока я не дам сигнал. А это случится, только если вы нас отпустите.

Командир нахмурился.

- Если я вас отпущу, это может быть рассмотрено как предательство.

Предательство. Встретиться лицом к лицу с отрядом профессиональных стрелков и заостряющимися концами их ружей. Какой командир рискнет перед таким?

- Это все большое недоразумение, - сказала Яэль. - Эрвин Рейниджер. Он мой командир, и я знаю, что он держит связь с Новосибирском. Это он предупредил вас о путче. Если вы телефонируете им и все объясните...

Командир Ветров медленно встал.

- Я свяжусь с Новосибирском. Но даже тогда я не могу гарантировать вашу свободу. И еще, я предпочту, чтобы вы перестали копировать мою жену, мисс Ву..., - офицер прервался. - Как ваше имя?

Яэль снова трансформировалась в Адель. Ледяные волосы и глаза, подходившие блондинке, как перчатка руке.

- Если спросят, то можете сказать им, меня зовут Волчица, - она знала, что только ее кодовое имя было ценно. Только его Рейниджер мог раскрыть советским офицерам, если вообще что-то раскрыл.

- Волчица, - повторил офицер так, как даже Яэль со своим безупречным русским не могла этого сделать. С тем же хрустящим переливом, какой использовал ее давний друг, с любовью к родному языку. - Она-волк. Интересный выбор.

- Я его не выбирала, - сказала она. - Оно выбрало меня.