Волк. Зрелость.

Большие цветы пахли нежно и чуть сладковато. Яяли осторожно дотронулась до одного, ощутив непередаваемое чувство.

— Боги… Они — живые?!

— Разумеется. Ладно. Не стану на тебя давить. Я сделал тебе предложение, дав на выбор несколько вариантов твоего возможного будущего. Время подумать у тебя есть. До конца ужина. Так что — выбирай из трёх: остаться рабыней, стать просто свободной, и — стать свободной и замужней. А пока — давай есть. Я, если честно, проголодался не на шутку…

И погрузил свой прибор во что‑то, пахнущее невероятно вкусно. Яяли торопливо последовала его примеру, действительно, великолепно! Даже можно сказать, что вкус превзошёл запах… И поперхнулась, когда сообразила, что только что сказал её хозяин. Да. действительно, он предложил три варианта будущего! Остаться по–прежнему его рабыней, стать свободной, и… Стать свободной и замужней! Стать женой?! Но… Чьей? Когда то, в том далёком–далёком прошлом, у неё был жених. Глава пророчил выдать её замуж за Рона ас Самиха, сына главы ас Самих. Только тот предпочёл ей нищенку из аль Арийя. Может, поэтому отец так и возненавидел их клан? И забыв обо всём, делал всё, чтобы уничтожить ас Самих? Теперь же ей никогда не выйти замуж. Даже если она обретёт свободу — данное им слово Рогов держал всегда… Она ела, не замечая ни вкуса блюд, ни задумчивой улыбки на лице человека, которая играла на его лице, ни взглядов, которые тот бросал на девушку. Лишь кончики острых ушей с каждым мгновением разгорались всё больше и больше…

— Всё?

Она с удивлением посмотрела на опустевший стол. Даже испуганно. Николай усмехнулся:

— Не наелась?

— Нет… Наелась, но…

— Хочешь потанцевать?

Кивнул в сторону густой аллеи, растущей прямо на балконе, из‑за которой доносилась музыка. Яяли отрицательно качнула головкой:

— Нет, хозяин… Я не умею… Не знаю ваши танцы.

— Даже хайар?

— Мне не пришлось научиться. Некогда было, хозяин.

— Что же, тогда пошли в номер. Завтра предстоит тяжёлый день — надо выбрать тебе платье и аксессуары для бала. А он состоится уже через три дня.

Яяли послушно встала — хвала всем Богам, Светлым и Тёмным, что Ник не спрашивает её о принятом ей решении. Но она… Она… Кто же станет её мужем, если она выберет супружество? Спросить? Рука лежит на его локте. Как принято у людей. Спокойный, неспешный шаг. Мужчина незаметно подстраивается под её походку. Вновь завистливые взгляды других саури в зале… Лифт. Номер. Ой… Она вспомнила — в номере лишь одна кровать! Одна! Пусть и очень большая, но — одна! Неужели он… Он… Боги!!! Дверь щёлкнула замком, автоматически вспыхнули потолочные панели. Ник пропустил её вперёд…

— Устала?

— Нет.

Она торопливо замотала головкой.

— Тогда… Посмотришь головидение? Хочешь посидеть за логгером?

— Хозяин… Позвольте задать вам один вопрос, прежде чем дать ответ?

Рогов на мгновение задумался, потом кивнул:

— Вы сказали… Получить свободу и мужа… А кто им станет?

— Тебе не всё–равно, Яяли?

…Сегодня он впервые звал её по имени… И саури торопливо выпалила:

— Конечно, нет!

Ник вдруг развернулся, прошёл к облюбованному им креслу, спокойно уселся, расслаблено откинувшись на спинку, с любопытством взглянул на неё:

— Подумай получше — ты ведь получишь свободу. У тебя будет место для жизни и время осмотреться, прежде чем выбрать что‑то другое. Разве твоя невинность — не малая цена за свободу?

Девушка тихо ответила:

— Нет. Такая свобода мне не нужна.

— Тогда ты можешь просто уйти. Прямо сейчас. Я не стану тебя держать. Или разыскивать потом. На Бирже ты что‑то заработала. Так что деньги на первое время у тебя есть, а дальше — устроишься на работу, снимешь себе жильё. Станешь жить самостоятельно. Чем плохо?

— Хозяин… Вы ушли от ответа… Кто станет моим мужем, если я выберу последний вариант?

Но Рогов упорно молчал. Ей показалось, или в его глазах мелькнуло сожаление? Нет… Всё верно. Он уже жалеет о своих словах. Опустила голову. Молча прошла к дивану у стены, села, сложив руки на коленях. Ник встал:

— Я пойду, сполоснусь. Пора спать.

Дверь в ванную захлопнулась за его спиной. Саури сидела на диване, отвернувшись к окну — по её щекам беззвучно катились слёзы… Щелчок. А вот и он, пахнущий чистотой и чем то незнакомым. Наверное, моющим средством. На нём такой же халат с эмблемой отеля, как и тот, что был на ней.

— Не задерживайся. Нам рано вставать.

Кивнул головой на дверь ванны, вошёл в спальню. Прикрыл за собой дверь…

…Вот и всё. Она по–прежнему рабыня. Все слова о свободе — лишь игра. А сейчас он возьмёт её как женщину. Насладится её телом. Всего лишь за один ужин в роскошном ресторане и… Решившись, толкнула двери. Пусть! Главное, что она по–прежнему будет с ним! Шагнула в комнату и замерла — Ник стоял, всматриваясь в горящую сферу голоэкрана, на которой незнакомый ей мужчина в строгом мундире чёрного цвета, украшенного золотыми шнурами, говорил: