Волхв

После бани, в одном исподнем, перекинув через плечи холщовые полотенца, сразу отправились в дом — Несмеян пообещал праздничный ужин.

Старик не преувеличил — ужин и на самом деле показался Гору праздничным. Старик отварил целый котелок овсяной каши и разбавил ее маслом — для Белогоста, для внука постарался больше: нажарил карасей с луком, щучьей ухи наварил — чугунок, приготовил малосол из хариуса и запек на углях пару здоровых кусков давнишней медвежатины. До нее, впрочем, дело так и не дошло. Ограничились рыбным столом. Даже ведун не отказал себе в удовольствии похлебать наваристой запашистой ухи.

Дождавшись пока путешественники насытятся, Несмеян задал давно катаемый, словно камешек во рту, вопрос:

— Ну, как сходили, рассказывайте.

Ведун огладил усы и прищурился в сторону парня:

— Гор у тебя парень что надо. Толк из него выйдет. Хорошо себя показал — настоящим бойцом. Вот пусть он и рассказывает.

Гор потушил вспыхнувший было довольный блеск в глазах и, усмирив смущенную улыбку, прокашлялся и принялся за повествование.

По мере того, как он рассказывал, дед Несмеян все более разухорялся и под конец едва мог спокойно усидеть на месте. Как только и сам разволновавшийся Гор закончил последнюю фразу о том, как они разобрали с Белогостом плот и спрятали его в овражке, старик дал себе волю: подскочил и шумно зашагал по короткому пространству горницы от стены к окну и обратно:

— Нет, — горячился он. — Что же это такое делается на белом свете? За нами — родноверами уже как за зверями дикими охотятся, целыми отрядами в походы выходят. Что ж теперь и в лес спокойно не сходи — кругом дружинники да гораки облавами стоять будут? — Он резко остановился перед ведуном. — Вот скажи, Воинко, что же это творится в мире? Как нам жить дальше? Что делать? Так всю жизнь и бегать от них?

Ведун вздохнул и медленно распрямил пальцем длинный ус:

— Что тебе на это ответить? Думаешь, если волхвом меня враги кличут, так я все знаю? Если бы так. Так же как и ты, и я в недоумении нахожусь. Одно только ведаю — по-старому — в ладу с людьми и природой жить уже не сможем. Надо научиться хитрить, притворяться, если надо, даже и крестик нацепить.

Гор вскинул возмущенные глаза на ведуна, а Несмеян даже остановился от неожиданности.

— Как же так ты говоришь, Белогост? От тебя ли я это слышу? Неужто, сам не знаешь, стоит повесить на шею этот дьявольский знак, и все, прощай волюшка русская и Боги-предки наши. Они ведь нам не простят? Так, нет?

Белогост как будто сник, рука сама потянулась к образу Белбога на груди:

— Все не так просто, Несмеян. Сядь, послушай меня. И ты, Гор, послушай — вижу — тоже сомневаешься в моих словах. Да, что вы — простые честные люди, я и сам в них не до конца уверен, но только знаю одно — нам надо выжить.

— Кому нам? И зачем нам такая жизнь? — Несмеян все же послушался и сел через стол на скамейку.