Волхв

— Алло? Да, я. Ну в общем, ты был прав, а я неправ. Да, повстречался. Но ты знаешь, не только поэтому. Мне тут наши референты, ещё когда мы ехали, удивились. А чего это говорят, зампред Верховного живёт в таком сарае? Ну интересуюсь, почему сарай? А мне отвечают, что мол все места, которые могут принимать первых лиц наперечёт, и этот бывший НКВДшный санаторий, они хорошо знают, так как было уже несколько попыток его отремонтировать и привести в приличный вид, но всё упиралось в фонды. Мол вообще всё перестраивать нужно. То есть у двадцатилетнего парня, в голове вообще всё в порядке, если он спокойно может жить в очень скромном санатории, и не волноваться на этот счёт. Мы с ним разговаривали в старой беседке, и пили чай из огромного медного самовара. — Примаков рассмеялся. — Похоже для него вообще понятие статус имеет очень абстрактное значение… Да-да, помню. Но и ты посуди. Одно дело слышать про такое, а другое увидеть собственными глазами как у парня двадцати лет, всё что нужно, надёжно прикручено в голове, а не летает где попало, как у его ровесников.

Примаков был не первым и даже не десятым, кто вот так вроде как бы внезапно приезжал под любым предлогом встретиться и обсудить какие-нибудь вопросы. Потому что с одной стороны должность у Виктора конечно очень серьёзная, а с другой возраст совсем невелик, и можно себе позволить некоторые вольности, которые были бы невозможны, с человеком, имеющим более серьёзный аппаратный вес. Но это всё касалось лишь второго эшелона руководителей, потому что в первом все знали, что за Виктора очень плотно держится весь Минобороны, КГБ, и МВД, а в среде московских кибернетиков, его лекции, распечатывают чаще чем гороскопы. Но это было нормально. Руководящий люд имел право знать, кто там наверху, и что от них ждать. Поэтому Виктор ничуть не напрягался, принимая всех, кто мог сказать секретарям хоть что-то внятное, по поводу основания для встречи. Вот и проводив министра иностранных дел, Виктор не удивившись обернулся на спешащей к нему Натальи с телефоном на плече.

— Министр Легпрома Тарасов, Николай Никифорович.

Глава 13

Хороший начальник смотрит не вперёд, а вокруг, и в будущее.

Лаврентий Берия.

В Москве открылось всесоюзное совещание работников строительной сферы. Архитекторов, градостроителей и проектировщиков.

С приветственным словом на совещании выступили председатель Совета министров СССР товарищ Косыгин, заместитель председателя Верховного Совета товарищ Романов, и первый секретарь правления Союза архитекторов СССР товарищ Орлов.

Всего в работе совещания примут участие более тысячи гостей, разделённых на три потока. Городская архитектура, Городская среда, и Городской квартал. Участники проведут сотни пленарных заседаний, и встреч, просмотрят подготовленные для них материалы, и выработают методические рекомендации для проектирования многоэтажных домов, объединения их в кварталы, проектирование самих кварталов, и организации городской среды, как места коллективного жительства и работы советских людей.

Правда 3 июля 1975 года.

Президент швейцарской конфедерации Пьер Грабер, в эту ночь спал плохо. Всю ночь снилась всякая чертовщина и только под утро он наконец забылся крепким сном без сновидений. Просыпался тоже тяжело, и когда проморгался и сел на кровати, первое, что увидел, стоявший посреди комнаты — большой и крепкий деревянный ящик грязно-зелёного цвета, с чёрной надписью Reichsbank, и орлом со свастикой.

В таких ящиках в штольнях на территории конфедерации находилось золото свезённое со всей Европы в сорок пятом, хранимое под отрицательный процент. Это значит, что каждый год хранения оплачивался довольно крупной суммой изымаемой из этого же золота. Поэтому конфедерация не отдаст фашистское золото ни под каким предлогом. Тем более, что владельцы золота живы и вполне здоровы, и многие из них не так давно переехали из Америки в Швейцарию. Но вот вопрос, что делал этот ящик в спальне президента, в его резиденции Федеральном Дворце.

Грабер нажал кнопку вызова, и тут же в спальню вошёл доверенный слуга, который работал у Грабера вот уже тридцать лет.