Волхв-самозванец

Лишившись одной из точек опоры, я кувырнулся и оказался в траве, ногами к звездному небу.

Весь шабаш ахнул и бросился мне на помощь. Приняли за своего… а своих в беде не бросают.

Мне подстелили под голову плащ и принесли вина.

Я выпил.

Полегчало.

— По… кх-кх… — закашлялся я, пытаясь одновременно поблагодарить и глотнуть вина.

Все принялись блистать своими познаниями в медицине. От банального кровопускания до наименее вредного для здоровья искусственного дыхания «рот в рот».

Баба Яга властно отодвинула добровольных помощников и двинула меня кулаком по спине. Помогло.

— Мясо подгорит, — пробормотал я, передернувшись от одной только мысли о пропаже такого количества продовольствия.

Поняв, что со мной уже все в порядке, сердобольная нечисть расползлась по своим делам.

Рядом остались кот, домовой, Баба Яга и обладательница прелестных ножек, скрытых теперь под пестрым цыганским платьем. Можно вспомнить и о присутствии неотлучных Троих-из-Тени, но что-то я обижен на них…

Незнакомка, откашлявшись, представилась:

— Катарина.

— Очень рад. Аркадий.

— Взаимно. Просьба у меня к тебе, ведьмак.

— Я ведьмак?

— Это же сразу бросается в глаза… молодой, сильный, с мечом и магией. Чем еще может заниматься мужчина, имеющий столько положительных качеств? Конечно, бороться со злом!

— Ну…

В принципе она была права. Кощей — олицетворение зла. На этом сходятся все авторитетные источники. А поскольку мне как ни крути, а придется сражаться с ним ради освобождения Аленушки, то выходит, что я борец со злом.

— Тебе, наверное, хочется узнать о противнике поподробнее? — спросила Катарина.

Я бросил взгляд на Ягу, ища поддержки, но та отвернулась, пряча улыбку. Придется самому решать.

— Я в общем-то спешу. Кощей украл… я должен…

— Помоги, пожалуйста. — Из глаз ее потекли слезы, она, всхлипывая, уткнулась лицом мне в грудь. — Это очень, очень злобная тварь. Двуликая, мерзкая, грязная и… и…

— Спокойно. Расскажи все поподробнее. — Я смирился с тем, что придется помогать.

Когда же я-то смогу найти тихое местечко, уткнуться носом в ложбинку между грудей любимой и просто понежиться, вдыхая нежный аромат ее кожи? Мечты, мечты…

— Впервые тварь сия появилась около года тому и с той поры вершит злодеяния каждую вторую ночь после полной луны. И всегда остается невидимой, лишь истерзанный труп очередной жертвы взирает на звезды мертвыми глазами с мольбой об отмщении.

— Как она убивает людей?

— Не людей. Она охотится на лесных дев.

— Понятно, — кивнул я, все больше теряя нить разумения. — Вскрытие производили? Отчего наступила смерть, установили?

— Вскрытие?! Смерть? А… умерли они оттого, что тварь уничтожала материнское древо.

— А?

— Это не просто людское равнодушие… тварь не рубила все деревья подряд. Нет! Она безошибочно определяла материнское древо и приступала к злодеянию в тот момент, когда девы пребывали в лоне дерева. Ты только представь себе страх, который испытывает дева, когда убийца начинает методично и изощренно кромсать плоть материнскую… Боль достигает предела, и дерево исторгает из своих недр деву… Время он выбирает точно: на небе светит полная луна и нет спасения деве, ибо под светом этим она лишается своих чар. Наслаждаясь триумфом, убийца повергает беззащитную жертву к своим ногам. Он терзает ее хрупкую плоть, предаваясь акту любви, но неутолима его жестокость и нет в его действиях ни капли любви или жалости — лишь звериная похоть…

— Сексуальный маньяк, — констатировал я, размышляя, как вычислить местного Джека Потрошителя.

— Но и этого мало злобному рассудку палача. Он оставляет едва живую деву и обкладывает хворостом ствол ее материнского древа. Затем поджигает его… Как можно получать удовольствие от чужой муки? Огонь пожирает материнскую плоть, выжигая душу лесной девы.

— Сволочь! Псих конченый, — зло бросает домовой, потрясенный неслыханной жестокостью.

На меня рассказ не производит такого сильного впечатления. В моем мире подобных серийных убийц пруд пруди. Почитай в каждом большом городе пара-тройка имеемся.

— В довершение злодеяния тварь срезает с тела жертвы все участки кожи, покрытые волосами.

— Скальпирование?

— Это слово мне не знакомо, — отвечает девушка.

— Он срезает кожу с головы?

— Да. Но не только.

— На основании полученных данных уже можно поставить диагноз и назначить лечение.

— Что?! — в один голос воскликнули все присутствующие, по всей видимости решив, что у меня крыша поехала.

— Поскольку шоковую терапию еще не изобрели, значит, маньяка нужно обезвредить посредством обезглавливания.

— Как так?

— Как, как… топором по шее.

— Великолепно.

— Суд заслушал показания, — официальным тоном произнес я, — и постановил: наказание — смерть. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Если присутствующие чего и не поняли из моей речи, то основную идею они уловили верно.

Длинноногая ведьмочка поцеловала меня в щеку, Баба Яга похлопала по плечу, а кот с домовым грянули дружное «Гип-гип… Ура!»

За всеми этими делами время прошло незаметно, и яства заняли свои места на постеленной прямо на траве скатерти.