Волхвы

Иван кряхтя поднялся и надел на шею свой кейс. Он показался ему просто неподъёмным, но оставлять его где-то у него уже даже мыслей не возникло. «Своя ноша не тянет!»

***

 Это была скала. Цельный кусок гранита, поросший мхом и присыпанный со всех сторон землей. На вершине была практически круглая площадка с острым зубом на краю. И еще на том зубе было место, чтобы встать одной ногой, держась за ветки одинокой кривой сосны, чудом проросший на самой вершине, и проткнувший своими корнями всю скалу насквозь, практически слившейся с ней в одно целое.

Балансируя на одной ноге, и одной рукой держась за ветку, Иван в другой руке держал фотоаппарат, который висел на шее. Виды, которые открывались вокруг, были завораживающие. Скала была чуть выше, чем самые высокие деревья в лесу, но с другой стороны, сам лес был как бы в одной большой чашке, или блюдечке с голубой каемочкой. Все, что было голубое, была вода. На краю леса прилипла деревня, она обнимала лес, и в тоже время врезалась углом в поле-болото. Лишь узкая пуповина тропинки соединяла остров с большой землей, по которой прошла трасса, и в дымке был виден какой-то город с дымящими трубами. Как у парохода.  А с другой стороны текла река Проня. По реке плыл пароход, а на середине реки стоял паром.

 Иван делал панорамные снимки и не мог остановиться.

Посмотрел вниз. Василиса спокойно сидела у подножия скалы и гладила пса. Филин кружил где-то над головой. Сверху площадка скалы была очень похожа на пупок. Но поначалу Иван не придал этому значения.

– Вау, как круто! – закричал он в никуда. – Это реально круто!

– Не трать время, – снизу услышал он голос Василисы, – до полудня осталось пару минут. Тень уже почти ушла. Реши, что будешь делать? Звонить или загадывать желание?

– Что? – переспросил Иван. – Не слышу тебя. Я чувствую себя на вершине мира. А понял. Нет, – крикнул он вниз громко, продолжая с ней разговор, –  президентом я быть не хочу, ответственности много, а вот поболтать с ним о жизни было бы здорово. Наверное. Рассказал бы ему, какая здесь красота. Ладно. Буду звонить.

Только на вытянутой руке планшет смог поймать сотовую сеть размером в одно деленьице. Почти сразу пикнуло сообщение. Пришла ответочка. «Письмо получено и прочитано». В следующий момент планшет задребезжал уже входящим звонком. Звонила Маля, жена. Он переключил телефон на громкую связь и закричал в трубу.

– Любимая, не волнуйся, я живой и уже на всех порах лечу к тебе, – он старался передать всю нежность, которую чувствовал в этот момент, но явно немного либо переиграл, либо на таком расстояние нежность не передавалась, потому что услышал, как где-то там в другом мире бьется в истерике голос рассерженной женщины.

– Сазиков, ты что там совсем обалдел со своими деревяшками, где тебя вообще носит?

Слова Мали обожгли и обидели Ивана, она и раньше так говорила, но сегодня это звучало слишком.

– Я же послал тебе смс, что задержусь, – все же попытался оправдаться  Иван.

– Задержаться можно на пятнадцать минут, можно на час, на два, но не на сутки, – голос жены был непреклонен.

– Любимая, не ругайся, здесь совсем нет связи. Ты даже не представляешь, что мне пришлось сделать, чтобы добраться до сети.

– И представлять не хочу.  Сказки мне рассказываешь. Захотел бы нашел способ. Сейчас связь даже в метро есть.

– Зая моя, я уже спешу к тебе сломя голову.

– Мне уже все равно! Можешь вообще не возвращаться.

Короткие гудки показали ему, что разговор закончен.

– Блин, и как теперь быть?

Иван с досады на мгновение забыл, что стоит на одной ноге и держится рукой за ветку, переступил с ноги на ногу, замялся и… выпустил из рук планшет. Как сухой лист он блеснул в полете и исчез в ветках  деревьев.

– Ну, что? – позвала его Василиса снизу, – Поговорил? Может успеешь маленькое желание. Тени еще не появились.

Но вместо этого Иван спрыгнул со скалы.

– Да, чтоб Вас всех. Какие к черту желания? Я взрослый человек, уже давно в это не верю. Я не могу жить, без интернета, без телефона и телевизора. Без банкомата, наконец. Я вообще из-за Вас планшет потерял, а там вся моя жизнь. Как мне теперь без него? Вот как теперь жене сказать, где я. Она уже черт знает что подумала.