Волхвы против глобализма

2. Представление о состоянии дарна сохранялось в Литве. Но круг идей о дарна оказался близким и славянскому язычеству. В этом нет ничего удивительного, если обратиться к древней истории славян.

В четвертом- седьмом веках славяне двигались с юго-запада на северо-восток теперешней Европы, смешиваясь с балтским населением тех мест. До сих пор в Белоруссии и к северо-западу от Москвы многие реки и населенные пункты имеют литовские названия. Обилие земли приводило к мирному сосуществованию племен, религиозные системы которых были в одинаковой степени унаследованы от древних ариев, и от аборигенов старой Европы, которые жили в «деревянном» веке, почти не пользовались железом и не вели войн друг с другом.

Славянское и балтийское язычество обнаруживает удивительное подобие. При этом в Литве, языческие представления сохранились много лучше. Там, «белые старики» — вайделоты уходили в леса справлять свои языческие ритуалы еще в восемнадцатом веке. Есть данные, что в это время еще приходили жрецы к валунам в лесах Белоруссии. Русь же к этому времени почти лишилась блага языческой веры. При этом независимо от литовских представлений, в русском язычестве осознанные представления о дарна были найдены и описаны еще в прошлом веке.

Так в книге Д. Шеппинга «Мифы славянского язычества», 1849 г. (переиздано в 1997 г.) мы находим описание картины мира, которая имеет место в дарна: «Вся народная жизнь славянина дышит необъятною любовью и благодарственным благоговением к природе в малейших даже явлениях ее жизненных сил… земная природа стала для него мерилом всех понятий… Противоположные явления дня и ночи, солнца и тени, жара и холода, жизни и смерти присвоил он и духовному миру своих религиозных понятий; но в то же время он понял, что при видимой взаимной борьбе этих враждебных начал добра и зла они уничтожаются в гармонии жизни, что в вечных законах разума относительные понятия добра и зла не существуют и что посему все жизненные силы природы имеют одинаковое право на его поклонение, на его страх и благодарность. Эта высокая философия природы отразилась у нас в дуализме не враждебных сил добра и зла, как обвиняют нас немецкие ученые, незнакомые с нашей народностью, но в дуализме примирения, соединяющем противоположные крайности в общую цель жизни и уничтожающем таким образом их одностороннюю зловредность.»

Эта сложная цитата указывает, что в девятнадцатом веке русские люди верили, что их предки жили в состоянии дарна. Очевидно, Шепинг выразил не свою оригинальную точку зрения, а позицию заметного слоя мыслителей. Именно поэтому он не претендовал на какое-то открытие, не дал каких либо ссылок и обоснований думая, что сказанное им с очевидностью вытекает из самого духа славянского мира.

На это утверждение ехидно отреагировал наш великий этнограф А.Н. Афанасьев, заметив: «Все это слишком высоко…» для древнего славянина. Для ученого мировоззренческая позиция Шепинга нуждается в доказательствах (см. рецензию Афанасьева на книгу Шеппинга за 1850 г).

Действительно, в монологе Шепинга фактического материала о мировоззрении древних славян нет. Но этот монолог нам важен не высказанной гипотезой, а самим фактом существования. Этот монолог доказывает, что полтора века назад культурные русские люди осознанно чувствовали идею гармонии жизни народа и Природы, и увязывали ее с язычеством. В этом смысле такие люди оказывались продолжателями нашей языческой духовности. Сегодня мы пользуемся их наследием. Этнографы же, как во времена Афанасьева, так и сегодня, упорно не принимали и не принимают языческие переживания современников за этнический феномен со своей многовековой историей.

Круг философских представлений о дарна был упущен русскими мыслителями в начале двадцатого века вследствие революции, которая сместила общественное мышление в сторону более характерную для зороастризма и христианства. В книге «Жизнь Клима Самгина» ч. III, описывающей состояние интеллигенции примерно в 1906 г., находим крылатую фразу: «Искал ты равновесия, дошел до мракобесия». Иначе говоря, М. Горький выражает свою иронию по поводу религиозных поисков равновесия и согласия с Мирозданием. Революция категорически отрицала возможность решения проблем жизни через душевную гармонию. На этом фоне, заслуга литовских язычников состоит в том, что они ввели термин — дарна (лад, гармония), и сложили вокруг него языческое учение.

3. Значение сознательного понимания дарна — лада, и возможности прихода в это состояние трудно переоценить. Мы будем близки к истине, если скажем, что дарна подобно и сравнимо по значению с индийской йогой. Йога — это практика буддизма, практика религиозных учений аборигенов Индии. Стремление к дарна — оказывается практикой языческой жизни славян, балтов и угро-финнов, состоящих в генетическом родстве. Сегодня мы вынуждены заново открывать ее.