Волки

Самое страшное, что может с вами случиться в больнице, – к вам в палату проникнет храпун. Дома храпун храпит только ночью, но, попадая в благотворную больничную среду, храпун начинает храпеть с нечеловеческой мощностью в любое время суток. Храпун храпит после завтрака, храпит после обеда, храпит после ужина вплоть до завтрака. Глаз сомкнуть нельзя! При этом храпун активирует латентных храпунов в палате (до этого незаметных) и вот уже целый хор храпит на все лады! Штукатурка сыпется, фундамент трескается, храп достигает земной оси и смещает её…

Я храплю, следовательно, я существую – вот принцип жизни храпуна. От храпа не помогут ни беруши, ни музыка в наушниках, ни подушка… Только удавка!

Был бы я режиссёром – снял бы фильм ужасов "Ходячие храпуны".

Хроники аппендицита, день тринадцатый. Петя проснулся не выспавшийся и злой. Хули люди храпят? На хрена эту бодягу выпестовала эволюция человека разумного?

На четырнадцатый день мучений-лечений у Седых родились следующие прозаические строки:

Если бы у меня были алмазные зубы, я бы перегрыз металлическую спинку кровати.

Если бы у меня были титановые когти, я бы расцарапал кафельный пол коридора.

Если бы у меня были крылья, я бы улетел к морю!

А дураки голуби прикормились около больницы и ни черта им не надо.

Пятнадцатый день ознаменовался концертом. Седых выполз в прибольничный парк, оделся тепло для июня, но он потерял в весе и мёрз от сквозняка слабого, как дистрофик. Друзья принесли гитару. Соло записали на смартфон, позже это дрожащие видео выложили в сеть. Худой Петя исполнил «Скоро семнадцатый год» и выглядел он так, как будто был узником совести при кровавом режиме.

А на шестнадцатый день Седых выписали и он возник на пороге родимой хатки. Веста обняла и собственноручно мыла ему голову и целовала слепого от шампуня Петю и они смеялись. И вроде бы всё хорошо, но ночью Петя заплакал. У него такие хорошие родители, чудная Веста, лучшие на свете друзья, а он, что он?

Со следующего дня Петя словно попал в песню Цоя: «Время есть, а денег нет и в гости некуда пойти». По совету Весты Седых купил гель «Контрактубекс» и стал регулярно втирать в шрам. «Глаже будет!» – сказала она.

Ночью Пете не спалось, чтобы не будить уставшую и замотавшуюся в последнее время Весту, он осторожно освободил свою левую руку из-под головы любимой, потом на цыпочках вышел в прихожую с трико в руках, где и оделся. Если бы он курил, он бы покурил. А так он вдыхал свежий воздух, принюхивался к ночи и смотрел на звёзды. Из-за фонарей никаких Сириусов, Альдебаранов и прочих Гончих псов не видно. Один острый месяц шлялся по небу и не знал, какой бы зазевавшийся карман подрезать. Седых поежился. Он постоянно мёрз и тут летняя курточка показалась ему слишком тонкой. Он решил «поблядовать» еще минут пяток и двинуть нах хауз, ибо так и простудится недолго.

Петя моргнул. Рядом с ним возник волк, точнее волчица. Она ничего не сказала, лизнула в щеку шершавым языком и ушла. Петя чуть со скамейки не ёбнулся. Он суетливо достал сотовый, долго не мог его разблокировать, наконец, нажал на запись видео и стал поливать всё вокруг. Хуюшки! Ни одного волка в кадре.

На следующее утро он позвонил Серёге и покаялся. Получил отповедь: «Значит, снова никто кроме тебя не видел волков. Никакой от тебя пользы для науки! Соберись, Седых, не будь тряпкой! И не выходи на улицу без очков!» «Но я же только подышать!» – оправдывался виновник очередного неудачного эксперимента. «Очки дышать не мешают!» – авторитетно отбрил его аргумент физик. – «Кстати, звонил Герасимов, сказал, что ни одна камера в Приозёрске ни одного волка не сняла. Так что пока самая простая гипотеза из возможных – ты слегка двинулся по фазе. Извини, Петя, пока вещественных доказательств существования волков-невидимок не будет, наука против тебя». «Спасибо, успокоил!» – попрощался Седых. Вот так вот хочешь помочь науке и не можешь. Ладно, у Ньютона тоже не всё получалось. Эта мысль немного облегчила Пете жизнь.

Силы были нужны как никогда – группа Corner в обстановке секретности готовила мега-концерт, после него или в мировое турне или в тюрьму – третьего не дано…

Предстоящий концерт рок-банды Corner в Приозёрске не должен был состояться ни при каких обстоятельствах! Эту парадигму прессом и всеми доступными рычагами продвигала власть на места. Все площадки, на которые можно было надавить административно, отказали группе в проведении рок-шабаша под разными предлогами, иногда весьма оригинальными, например: «в этот день в нашем здании будут проходить профилактические мероприятия по повышению уровня грызунонепроницаемости помещений». Музыканты хохотали, когда читали подобные «финты ушами». Но в целом было не смешно. Городская администрация Приозёрска перекрыла кислород для рока везде. Все общественные площади также оказались недоступными, более того, запретили и «местный Вудсток», то есть в чистом русском поле петь группе Corner тоже никак низя! И это низя и то низя!