Волки

— Глупо улыбаться, когда человек на волоске от смерти, — сказал я, стараясь придать своему голосу значимость. — Насколько мне известно, ты заказан, и жить тебе осталось совсем чуть-чуть. Поэтому я бы на твоем месте не спешил бежать из этого кабинета. Вдруг стрелок уже сейчас сидит в засаде и ждет тебя? Поедешь домой и не доедешь. Хорошо, если найдут твое тело и похоронят по-человечески, а могут и не найти. Ты же сам знаешь, не всех находят, кого кончают хорошие специалисты. Вспомни свой последний скандал с ребятами из Мирного. Думаешь они тебе простили этот наезд?

— Вы мне, гражданин Абрамов, фильмы ужасов не пересказывайте. Вы и сами не знаете, что вас ждет за порогом вашего кабинета.

— Может быть, ты и прав. Все может случиться. У нас говорят, если бы знал, где упасть, то постелил бы там соломки. Решать тебе, я лишь только предупредил.

Я пристально смотрел на него, стараясь понять, насколько его заинтересовал мой придуманный рассказ. Несмотря на выдержку, по лицу Быка пробежала едва заметная тень испуга. Он напрягся.

— Я могу, конечно, назвать тебе имя заказчика этого покушения, — продолжал я игру, — но стоит ли мне говорить тебе об этом, если ты мне все равно не веришь? Ты напоминаешь мне чем-то моджахедов из Афганистана. Те тоже считали, что если они погибнут с оружием в руках, то непременно окажутся в раю. Хотелось бы мне посмотреть, куда ты попадешь после смерти, в рай или ад? Сейчас, как бы ты ни хотел показать мне, что ты не боишься смерти, я всё равно в это не поверю. Ни один нормальный человек на земле тебе не поверит.

Я сделал небольшую паузу, а затем, сказал:

— Сейчас поедешь домой, ты мне больше не нужен. Смысла держать тебя я больше не вижу. Но помни, что я тебе сказал, ты заказан, и твой конец уже предрешен. Это может произойти завтра, может послезавтра или через неделю, но ты уже не жилец на этом свете.

— Вы что, Виктор Николаевич, мне сквозняки устраиваете? — спросил вызывающе Бык. — Мы все под Богом ходим, и никто из нас не знает, когда он склеит свои ласты, ни вы, ни я.

— Ты прав, никто из нас не знает, когда он умрет. Но ты до старости явно не доживешь. У тебя остались считанные дни, и только я могу остановить все это и больше никто. А сейчас иди домой и постарайся не выходить из дома, даже с охраной. Погибнешь сам, да и людей своих подставишь под пули.

Он встал и молча направился к двери. В дверях он остановился и, повернувшись ко мне, тихо сказал:

— Как вы говорите? Кто предупрежден, тот вооружен. Считайте, что вы вооружили меня. А сейчас до свидания. До свидания, а не прощайте.

Он осторожно закрыл за собой дверь. Ожидавший в коридоре сотрудник уголовного розыска проводил его до входной двери МВД

* * *

Бык вышел из здания МВД. Оказавшись на улице, он оглянулся по сторонам и прямиком направился к ожидавшей его машине.

— Ну что, Бык, все нормально? Ребята уже волноваться за тебя стали, думали, что тебя закрыли. Что так долго?

— Ты что-нибудь слышал об Абрамове? — задал он вопрос Храпуну.

Получив отрицательный ответ, продолжил:

— А зря, Храпун. Его в республике даже очень уважают. Он не одну бригаду причесал по бандитизму. Его сами менты называют бульдогом, говорят, если вцепится, просто так не отстанет. Интересный мужик. Все толкал мне что-то про праведную жизнь, говорил, что скоро мне конец, что я приговоренный. Короче, гнал такую пургу, что я кое-как выдержал все это. Ему бы быть политруком, у него бы это хорошо получилось, а он почему-то полез с такими речами в уголовный розыск.

— Чего от них ожидать хорошего, гоняют порожняки туда-сюда. Они за эти разговоры деньги и звезды на погоны получают, — вступил в разговор один из друзей Быка. — Мне тоже нагадала одна старуха, говорит, умрешь ты молодым и здоровым. Интересно, как можно умереть молодым и здоровым? Не понимаю.

Бык поманил Храпуна рукой. Тот вышел вслед за ним из машины и подошел к нему.

— Сейчас на моей машине поедешь домой. Как я тебе говорил, вымоешь машину и поставишь ко мне во двор. Я поеду домой с ребятами.

Храпун вернулся к машине и сел за руль. Через минуту «БМВ» Быка скрылась за поворотом. Бык, проводив ее взглядом, сел в «девятку». Они выехали на улицу Горького, а затем свернули с нее на Маяковского.

— Ты что крутишься, как блоха на сковороде у прапора? — спросил Бык у водителя.

— Да так, на всякий случай проверяюсь, вдруг милиция хвост повесила, — ответил водитель, сворачивая с Маяковского на Бутлерова.

— Ты не их остерегайся, а наших друзей с Мирного. Милиция словно собаки, в основном только лают. А тот, кто лает, как правило, редко кусает.

Постояв на светофоре, они свернули на Бутлерова. Машина, набрав скорость, помчалась вниз, в сторону площади Куйбышева.

— Ты что тормозишь? — поинтересовался Бык у водителя. — Давай, гони! Потом на девчонок глядеть будешь!

После поворота машину Быка догнала «восьмерка» черного цвета. «Восьмерка» неожиданно резко перестроилась перед самым капотом их машины, в результате чего машина Быка едва не въехала ей в зад и вынуждена была резко сбросить скорость.