Волки

Протоколы следствия несколько раз переписывались. В последней редакции причина смерти двадцати шести работников китайской компании, которая вела строительства важного промышленного объекта, писалась кратко: ДТП. И округлая, как обмылок в бане, расшифровка: водитель автобуса «Хендай» (госномер такой-то) не выбрал безопасную скорость и совершил резкий маневр, в результате которого автобус съехал с дороги и врезался в деревья у обочины. В результате деформации бензобака из него вытекло горючее и воспламенилось, что привело к сильному обезображиванию тел 26-ти погибших граждан Китая.

А как же волки?

Какие волки? Официально в Приозёрске и его окрестностях все серые санитары леса были уничтожены ещё за семь дней до аварии с многочисленными жертвами. За неделю до ЧП волков уничтожили, не меньше!

А как же Синичкин? А что Синичкин? Случайный свидетель ДТП Синичкин по своей неосторожности слишком быстро подошёл к пожару и погиб в результате несчастного случая – его убило взрывной волной и тело тоже обезобразил огонь. Останки Синичкина кремированы и выданы родственникам всё в той же фирменной урне МУП «Ритуал».

Но шила в мешки и света в решете не утаишь. По Приозёрску поползли слухи, один другого кровавее. А ещё в район стали стягиваться элитные подразделения Росгвардии и военных. Люди какие-то нарисовались в такой форме и с таким оружием, которые в здешней провинции даже фанаты отечественных боевиков не видывали.

И город замер в предчувствие – что-то будет… дети без сопровождения взрослых перестали ходить не только в тёмное время суток, но и днем. С прилавков исчезли все виды разрешенного оружия и топоры. Судя по количеству проданных бейсбольных бит, Приозёрск стал мировой бейсбольной столицей.

* * *

Когда Петя вскрыл себе вены? Не тогда, когда ему сделали больно. Не тогда, когда ему сделали очень больно. Не тогда, когда стало невмоготу. А когда он понял, что больше никогда не увидит Весту. Вот тогда он вскрыл себе вены. Не для демонстрации, а серьёзно. Он не хотел умирать. Но он не мог больше жить. Осталось только одна форма борьбы – устранения себя. Его спас сотрудник УФСИН Дмитрий Семёнов. Какая-то сила его подтолкнула ещё раз заглянуть в глазок камеры. Хотя он уже сделал обход. И именно после положенных процедур охраны Седых стал зубами рвать кожу и вены на запястье. Он был неопытным зеком и не знал как сделать острое лезвие из подручных средств. Вот таким – с окровавленным ртом и рукой, из которой толчками выходила кровь – его и обнаружил Семёнов. Петю спасли. А дальше закрутился маховик положенных инструкциями процедур. Он наматывал на себя Седых, наматывал и вынес из СИЗО в психиатрическое заведение или просто дурку. Без дураков так и было. Руку к этому переводу приложил и доктор-мозгоправ Александр Демидов. Да не просто приложил – он поднял волну, накачал её до уровня цунами и вот уже всесокрушающий поток достиг нужного кабинета. В корпорации медицинской все друг друга знают и все друг другу немножко должны – пришло время, чтобы большой начальник заплатил долг. Вот и получилось совсем не так, как хотели силовики. В результате обследования Седых признали невменяемым и из структуры УФСИН перевели в психиатрическую лечебницу минздравской епархии.

Не сразу мир вокруг стал резким и понятным. Долгое время он казался бесформенным и сам Петя себе виделся каким-то неясным, нерезким. То ли в лекарствах дело, которые он принимал регулярно, то ли мозг так не хотел видеть мир, что и не видел его отчётливо. Время текло не непрерывно, а скачками. Свет то вспыхивал на приёме лекарств, приёме пищи, то снова наступала полутьма. И снова свет – Петя около телевизора. Диван. Коридор. Телевизор. Как он сюда попал и зачем? На все вопросы пациент отвечал одним словом: «Нормуль». Демидов пытался Петю растормошить, постепенно предлагая разные раздражители – свидание с родителями, не помогло, просмотр новостей – не помогло, наконец разрешили свидание с Вестой. Александр предупредил девушку, что Петя плох. Веста думала, что она сильная и она выдержит, но когда она увидела тень прежнего Пети, скорее овощ, а не человека, который даже не улыбнулся ей, глаза которого словно подернула серая пелена и в них не видно было любви… Веста заплакала. И даже слёзы любимой женщины не пробились в кокон и не выдернули оттуда бабочку Пётра Седых.

* * *