Волки

Он сосредоточенно слушал, как щелкает механизм внутри сейфа. Его длинные пальцы медленно поворачивали ручку замка в попытке выбрать нужную комбинацию по звуку. На голове у него были наушники, подключенные к специальному устройству. Устройство это было всунуто в отверстие в сейфе, которое для этого специально проделали дрелью. По звуку щелчков можно было определить, правильно ли подогнан механизм под строение замка. Таким образом Маэль взламывал сейфы даже новой серии. Это была его специализация, и найти кого-то даже не лучше, а хотя бы равного ему, было бы сложно. Последний щелчок – и Маэль, разведя руки и победоносно улыбнувшись, отошел от сейфа. Дверца открылась.

– Папочка со всем разобрался, – ухмыльнулся он.

– Если бы не мамочка, – фыркнула Анна-Мария, – тебя бы здесь не было.

– Не бесись, звездочка. Скоро у тебя будет столько денег, что ты сможешь купить себе самое дорогое успокоительное.

«Звездочка». Валевскую передернуло от этого прозвища, ведь так ее звали в труппе, только на латинский лад. «Наша Астра», – величал ее Аллен. При воспоминании о работе, о старой жизни ее немного затошнило. Возвращаться туда не хотелось; казалось, Анна-Мария попробовала что-то сладкое и запретное, такое, что перевернуло ее жизнь. Словно все, что было до, – это лишь декорации, а настоящая жизнь начинается только теперь.

К сейфу подошел Кай с сумкой и, распахнув толстую металлическую дверь, показал содержимое. На полках лежали серьги, колье, браслеты и кольца с драгоценными камнями, только чистый и уникальный люкс. Настоящие сокровища на любой вкус.

– Через пятнадцать минут приедет охрана и техник, – заговорил в наушнике Кристиан, – чтобы разобраться, почему вырубилась сигнализация. У вас есть ровно десять минут, чтобы все собрать и свалить незамеченными.

Кайле торопливо распихивал оборудование по сумкам и рюкзакам. Маэль подскочил к сейфу и стал складывать все, что было внутри, в специальное отделение в своем чемоданчике. Времени было очень мало.

– Если бы не лазерная сигнализация, – нудил Най через наушник, подгоняя машину ближе к магазину, – управились бы быстрее.

Реплику проигнорировали, так как все были заняты делом. Анна-Мария не могла поверить, что все закончилось. У них не просто получилось, операция даже прошла успешно. После этого все точно изменится.

* * *

Сдающие нервы были натянуты до предела, как струны. Стиснув зубы и сжав кулаки, она уставилась воспаленными голубыми глазами в потолок. Сейчас она ощущала только раздражение и бешенство. Впрочем, как обычно.

– Ты слушаешь? – прервавшись, спросил он.

– Да, – процедила сквозь зубы Анна-Мария.

Аллен, режиссер, удовлетворенно кивнул, поправил очки в строгой квадратной оправе и продолжил:

– Ты же прекрасно знаешь: спонсоры, меценаты – это крайне важно. Именно они финансируют труппу. Впечатлить существующих и привлечь новых нам просто необходимо.

Валевская в сотый раз кивнула, закрыв глаза. Они стояли в кабинете Аллена, просторном и красиво обставленном, с высокими потолками. По стенам были развешены полки с книгами, а перед большим панорамным окном стоял рабочий стол, заваленный бумагами. Аллен сидел на краю софы, нога на ногу, и поглядывал на Валевскую цепким взглядом. Пригладив темные волосы, он облизнул губы и вкрадчиво продолжил:

– Детка, ты мне нужна.

Анна-Мария пожала плечами:

– Чего ты от меня хочешь? Все по старому сценарию: прием со спонсорами перед открытием нового сезона, представление примы, танцы, попрошайничество… А прима у нас Софи, так намекни, что в ее новые обязанности входит не только танцевать и улыбаться.

Это действительно было обычным делом. Перед началом нового сезона труппа представляет сценарий одному из спонсоров или целой группе, чтобы заранее найти финансирование. Устраивается прием, на котором все солисты, кордебалет и прима превращаются в живых кукол, которых рассматривают меценаты нынешние и будущие. А прима играет самую важную роль, очаровывая тех, кто впоследствии будет платить за все. Она становится тем самым выгодным вложением, которое должно быть оценено по достоинству. Анна-Мария, хорошой известная в балетном мире, справилась бы идеально. Но эту честь предоставили Софи, и Валевская была настроена не только язвить и грубить, но и свалить всю тяжесть этих обязанностей на чужие плечи. Чтобы девочка поняла, что балет – не сказка, в которую она попала чудом, а каторга, где яркие балетные пачки скрывают рутину и грязь.

Было заметно, как напрягся Аллен в своей шелковой рубашке. Его глаза забегали, а пальцами он постукивал по подлокотнику софы.

– Да, Софи – прима, но… Ты популярнее, ярче. Спонсоры хотят смотреть на тебя, хотят ужинать с тобой. Анна-Мария… Астра моя…

Раздражение накатило с новой силой.

– Не называй меня так. Не теперь, – строго скомандовала Валевская. – Аллен, прима – не я. Я лишь солистка. С какой стати мне ужинать с меценатами?

– Потому что они хотят именно тебя!

Не выдержав, Анна-Мария рявкнула: