Волки

Леманн сделал ход, побив козырного валета Кайле королем. Парни продолжали игру, а Маэль все пытался вспомнить имя девушки. В конце концов ему это надоело, и он присоединился к игре.

* * *

Ближе к вечеру у них кончилось пиво. Марсель погружался в сумерки, персиковое небо окрасилось фиолетовыми разводами. На улицах зажглись фонари, в воздухе пахло теплым вечером и выпечкой. Но оживленный город не засыпал, вечер был наполнен шумом машин, людскими голосами и музыкой, которая звучала из заведений. Франция жила второй жизнью – ночной.

В студии горел свет. Най и Кайле развалились на диване у камина, вытянув ноги. Огонь в нем потрескивал, языки пламени вылизывали дрова. Парни тихо переговаривались о чем-то, иногда посмеиваясь. Маэль накинул красную спортивную куртку, на голову натянул капюшон серой толстовки. На нем сегодня были очки в толстой черной оправе, контактными линзами без особой надобности он пользоваться не любил.

– Кому что? – спросил он, направляясь к входной двери.

По итогам раунда в «камень-ножницы-бумага» за едой сегодня шел Сантана. Довольные Най и Кайле повернулись к нему.

– Возьми пончиков из пекарни за углом, – сказал Леманн.

– Точно, и к ним пива, – добавил Нордан.

Маэльен кивнул, надел кроссовки и покинул студию.

Откровенно говоря, ему нравилось жить обычной жизнью. Маэль, как и все, любил ходить в булочную за круассанами, гулять по Марселю, вдыхая цветочный аромат из лавок флористов, и обедать в местных ресторанах. По вечерам он рисовал, слушал музыку и пил вино на балконе, любуясь на городские огни, а еще иногда посещал с друзьями выставки, ходил в кино и бывал в клубах. Он с удовольствием проводил выходные с семьей в Валенсии, ужинал у них в воскресенье и дарил своей шестилетней сестре подарки.

Сантана любил жизнь и умел ею наслаждаться. Свое второе «я», опасное и наглое, он выпускал только на работе, в ходе операций. Он, главарь «Лобоса», эдакий король всех воров и мошенников, объявленный в розыск Интерполом, в обычной жизни играл роль простого жителя Марселя, совершенно законопослушного и мирного. Это было одновременно и маской, и его внутренним стремлением.

Маэль шел по улице несколько минут, затем пересек дорогу и направился к пекарне, в витрине которой были выставлены торты, пирожные и капкейки. Внутри было тепло и ярко, стены украшены цветами, всюду расставлены круглые столики. Казалось, здесь все были словно напичканы эндорфином – кассиры приветливо общались с покупателями, улыбающиеся бариста проворно готовили напитки, люди за столиками болтали и наслаждались своим кофе.

Маэль заказал коробку пончиков. Ожидая заказ, он встал у стены и принялся рассматривать людей. Внезапно взгляд его наткнулся на единственную нахмуренную в помещении девушку.

– Анна-Мария, ваш заказ готов! – громко сказал кассир, и девушка подошла к кассе.

Маэльена как током ударило: «Точно, ее звали Анна-Мария!»

* * *

Маэль. Его зовут Маэль.

Не зная полного имени, Анне-Марии будет тяжело найти его в Марселе. Да и точно ли он здесь? Быть может, он живет в другом городе или даже в другой стране. Ей хотелось мучить его, убить! Нет, лучше сдать Интерполу. Так унизить ее! Сорвать премьеру, не дать ей выступить, взять в заложницы, угрожать пистолетом! От одной мысли об этом у Валевской сжимались кулаки, ей хотелось врезать по стене или сломать кому-нибудь пару костей. Валевская была крайне жестокой. Такой ее сделали балет и дурной характер.

Она стояла, прислонившись к стене. На девушке был темный кроп-топ, черные брюки и кожаная куртка. Волосы она собрала в хвост. Своим тяжелым взглядом она буравила очередь в пекарне, в которую заскочила по дороге домой. Когда кассир выкрикнул ее имя, Анна-Мария молча подошла к прилавку и забрала розовый полосатый пакетик с эмблемой. Внутри лежали коробочки с выпечкой.

Она вышла из пекарни и едва успела пройти пару шагов, как ее окликнули и коснулись плеча. Недовольно обернувшись, Анна-Мария увидела мужчину – высокого, небрежно одетого, в капюшоне и очках. Про себя она отметила, что мужчина довольно красив. Он смотрел на нее и ухмылялся.

– Простите, мы нигде раньше не встречались?

Валевская остановилась. Окинув парня хмурым взглядом, она фыркнула:

– Не припомню.

То была ложь. У нее действительно появилось ощущение, что они и правда уже встречались. Эти глаза почему-то внушали ей беспокойство. И запах парфюма показался знакомым. Странно.

– У вас довольно необычное имя, – проигнорировав ее ответ, продолжил мужчина.

– Отстань, – равнодушно ответила Анна-Мария, – не отнимай время.

– Вы балерина, не так ли?

Валевская пристально смотрела на парня, прищурившись. Эти глаза, знакомый парфюм, испанский акцент… И этот голос.

У нее перехватило дыхание, и сердце ушло в пятки, когда она его узнала.

На несколько секунд она замерла, пытаясь разобраться в сумбуре мыслей. А мужчина просто развернулся и зашел обратно в пекарню.

По спине Анны-Марии пробежала холодная волна мурашек. Она кинулась следом за ним, распахнула дверь, влетела внутрь. Мужчина стоял у стены. Они встретились взглядами. Он улыбнулся, улыбнулись и его глаза.