Волки белые

Что касается дел на базе, то о них мы узнавали по телефону, позванивая периодически в штаб четы. Там первое время все было нормально. Стрельбы больше не было, если не считать обязательных салютов из всех видов оружия на Новый год. Произошел, правда, и один неприятный случай. Так как оружие хранилось на руках, Хозяин, напившись, начал стрелять, по своему обычаю, и несколько пуль из его автомата пробили стекла в окне квартиры, где находилась связь. Там тогда на смене была Биляна, которая, как я упоминал, работая в военной кухне, получила пулю от неприятельского снайпера в бедро. Биляна, несмотря на ранение, была с нами в июне 1993 года под Тырново и с людьми общалась вежливо, стараясь помочь им позвонить по своим делам. Даже наши ребята звонили отсюда домой, так что выходка Хозяина мне не понравилась. Боец он, конечно, был хороший, но проблемы, которые он создавал, часто перевешивали все его достоинства. Он это понимал и сам, но контролировал себя плохо, и ему было бы лучше уехать, так как для него подобная выходка была уже не первой, да и база наша все-таки не в лесу, а в жилом районе. Впрочем, выходка Хозяина быстро тогда забылась, так как мирная идиллия на Гырбовице закончилась в январе, на Бадни дан (русский сочельник). Мусульмане, как в последствии выяснилось, весь конец 1993 года кропотливо готовились к нападению. То, что сербы нападать не хотели, отнюдь не удерживало их от подготовки наступления, а их командованию сербские праздники не мешали. К тому же еще осенью 1993 года из «радного» взвода сбежало несколько мусульман, отлично знавших сербские позиции на Гырбовице и Еврейском гробле. Поэтому мусульманское командование было хорошо осведомлено обо всем, в том числе и о нас, и, скорее всего, еще и потому, что кто-то из сербской власти был падок на деньги. На склоне «Дебелого бырдо», там, где мусульмане «не имели шансов», по утверждению многих местных бойцов и командиров, были быстро и качественно выкопаны несколько бункеров. С этого склона покрывался огнем ближайший тыл сербов, парализуя, тем самым, передвижения сербских бойцов. Главный же удар пришелся на Еврейском гробле, его планировали нанести вдоль транзитной автомагистрали на позиции чет Папича и Станича.

Главную роль в нападении должны были сыграть небезызвестные «Ласты» [14]и, конечно, вовремя вернувшийся из сербского плена Йозо, хорват, заместитель спецподразделения «Ласты». «Ласты» к нападению отнеслись серьезно и даже сняли на видеокамеру сербские позиции.

Нападение, как полагалось, началось неожиданно. Одним из первых его жертв были шестидесятилетний Машо Тушевляк и беременная женщина, Мира Трифкович, расстрелянные на перекрестке улиц Охридской и Требевичкой. Мира Трифкович, одно время работавшая в нашей столовой, была женой Джоко, бойца нашей четы, и они долго не имели детей. Понятно, что Джоко бросился ее вытаскивать и тут же получил пулю в ногу, оставшись лежать на дороге. Их попытались вытащить наши ребята, но Витю Десятова сразу убило. Николай из Кишинева был тяжело ранен в живот, причем, одна из пуль, попавших в него, отбившись об рожок, стала гулять по телу, и Николаю, позднее, в больнице вырезали селезенку. Были также ранены Очкарик — в ногу, и Борис, которому пуля чуть зацепила голову.

Остальные наши ребята присоединились к сербам, защищавшим собственные позиции. Сербы тогда остановили штурмовую группу противника, забросав их зарядами пластита с дистанционными шнурами, а также ручными гранатами. Аркан тогда хотел использовать 57-миллиметровую установку НУРСов, но на «Бадни дан» ему это не удалось. На следующий день, на Рождество, он и Ранко пошли на склад четы за ракетами. На обратном пути Аркан, толкавший тележку с ракетами, решил проскочить опасный перекресток, и на самой середине их накрыло из пулемета. Как потом выяснилось, пулемет имел оптический прицел и стоял в одном из бункеров на склоне «Дебелого бырдо», где стрелком был Фадил-«лимар» (в следующем году взят в плен, отправлен в тюрьму Кулу, но затем его обменяли), как раз с улицы Радничкой, находившийся здесь же, в районе Еврейского гробля. По слухам, этот Фадил-«лимар», хорошо поработавший на Бадни дан, и свалил Аркана из своего пулемета. Тот упал на дорогу с пулей в теле, и Ранко едва успел вытянуть его к обочине дороги за высокий каменный бордюр. До домов, где их ждала мать Аркана Милена, было метров шестьдесят, и раненого быстро внесли в его собственный автомобиль «Рено-5» красного цвета.