Волки без границ

— А Овлур и Абдулла где? — спросила я, чувствуя, как по телу забегали мурашки, а мелкие волоски на руках встали дыбом.

— А что такое? — ухмыльнувшись, спросил он. — Боишься, что запалят?

— Руслан… Подожди… — я вытянула руки перед собой, так как он снова тянулся к моим губам. — Ты только что обругал меня из-за своей девушки, а теперь что делаешь?

— Ты же сама сказала, что ты — моя жена. Че хочу, то и делаю, помнишь?

— Я не понимаю тебя! — Я попыталась выкрутиться из его рук, но он, конечно, был сильнее. — Ты с ней или со мной?

— А тебя это тревожит? — губы Руслана тронула хитрая ухмылка.

Я, распахнув глаза, взглянула на него.

— Как ты можешь так говорить?! — я снова попыталась вырваться, оскорбленная до глубины души его поведением. — Конечно, тревожит! Бесчувственная скотина!

— Как ты меня назвала?

— Скотина! — бросила я ему в лицо. — Тварь! Эгоист! Урод!

— Список закончился? — он был серьезен, но меня уже понесло.

— Сволочь! Мерзкий! Мерзкий самовлюбленный тип! Козел! Баран!

— Ого! Уже зоопарк подключила? — тут я заметила, что Руслан еле сдерживается, чтобы не рассмеяться. — А как же волк?

— Какой волк?! — я готова была взорваться из-за того, что его совершенно не пронимали мои оскорбления. — Шакал! Верблюд! Пиявка! Инфузория-туфелька!

Руслан, скорчившись, захохотал в голос, отпустив меня, а я стояла перед ним, чувствуя, как меня саму разбирает смех. Наше веселье прервал звонок в дверь — вернулись Овлур с Абдуллой.

— Я открою, — стараясь успокоиться, сказал Руслан.

— А что Катя?

Тут он резко стал серьезным. В дверь снова позвонили, но он не шелохнулся. Представляю, что там думают его двоюродные братья…

— Просто не лезь в это, ладно? Я не люблю, когда лезут в мои дела.

— Ты любишь ее?

— Ты не хочешь это знать.

Я задохнулась, как от удара в живот, а Руслан вышел из кухни, чтобы открыть ребятам, которые уже просто не отпускали руку с кнопки звонка.

Глава 22

Телефон я включила лишь утром следующего дня, собираясь на экзамен. Не представляла, как буду сдавать — из-за выступлений времени на подготовку было в обрез. Не хватало еще завалить первую же сессию. Да еще и эта новость про Руслана выбила из колеи… Да что там выбила — сбила с ног и проехалась паровозом туда и обратно.

Едва трубка ожила, на нее посыпались уведомления о пропущенных вызовах и сообщения, часть из которых — гневные, от Руслана. Я даже открывать их боялась, не то что отвечать. На душе словно кошки нагадили, настроения никакого. Наверняка до него дошло уведомление, что «абонент снова рискнул здоровьем и появился в сети», и я, внутренне подобравшись, ожидала новой порции разборок все время, пока собиралась в институт и пока жалась перед аудиторией среди таких же бедолаг-одногруппников.

Повезло, можно сказать: Руслан проявился лишь после того, как я отстрелялась на экзамене, зубами и когтями вырвав у комиссии четверку.

— Ты че не звонишь? — без обиняков спросил он, едва я приняла вызов. — Я же написал, чтобы позвонила, когда включишь эту чертову трубку!

— Прости, у меня экзамен сегодня, — ответила я. — Не до сообщений было.

— Ты в институте? Я сейчас подъеду.

— Надеюсь, чтобы ответить на мой вопрос?

— В том числе.

Руслан отключился, а я опустилась на лавку, думая, что же ему соврать. Меня так и подмывало рассказать про Луизу и Роберта — уж тогда бы он сто процентов выставил ее за дверь! Но я не была уверена, что Руслан не полезет разбираться с моим другом. И потом… Нет, конечно, я не могла так поступить.

Когда Руслан подъехал, легенда была составлена и выверена на возможные нестыковки и проколы, но выкладывать ее не пришлось — его перестало волновать, как я завладела той пикантной информацией.

Он ждал неподалеку от здания института, опершись на свою «Шкоду», сложив руки на груди. Наши взгляды встретились, едва я вышла из дверей, однако радость встречи была за секунду смыта другой мыслью. Он изменил мне! Мысль, конечно, сумасбродная, ведь с женой не изменяют.

Окружающая реальность исказилась — я почувствовала, как слезы щекочут ресницы, и поскорее их смахнула. Пока я преодолевала разделявшие нас несколько метров, мозг усиленно пытался вызвать в сердце праведный гнев, но находил лишь презренное слепое обожание. Руслан еще ничего не сказал в свое оправдание, а я, тупица, уже его простила.

— Как сдала?

— Нормально. Четыре.

— Круто, поздравляю.

— Спасибо.

Между нами повисла многозначительная тишина. Похоже, он всеми способами пытался отвертеться от этого разговора. Не выйдет, любимый.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — наконец, спросила я.

— Садись в машину, — ответил он и открыл дверь со стороны водителя.

Я забралась на пассажирское сиденье, протянула руки навстречу теплу из кондиционера. Собрала остатки самообладания и повернулась к нему.

— Было?

— Да.

Руслан не был настолько наглым, чтобы смотреть мне в глаза, подтверждая подобные вещи. Он предпочел общаться с рычагом ручного тормоза. Я больше ничего не хотела слышать. Слезы уже не ручейками, а бурными потоками бежали по щекам. Я закрыла лицо руками и заплакала, стараясь не рыдать громко — не хотела так унижаться перед ним.