Волки и боги

Волосы невинного. Имбирь. Прах умершего человека. Корни тиса. Кровь воина. Белладонна и птичьи кости, измельченные до состояния порошка. Рецепт вызова мертвых был настолько же точен, насколько и сложен. Ритуал сопровождался завываниями воинов, песнопениями целителей и странным выжидающим молчанием детей. Нестор уловил запах Ветерка и сразу понял, где она находится. Девочка сидела с семьей своего друга у костра. Нестору не нужно было видеть ее и даже находиться рядом, чтобы понять, какие эмоции переполняют ее. Очарованная необычной магией, она дрожала от восторга и нетерпения. Нестор чуть приподнял голову и принюхался, стараясь не привлекать к себе внимания. Сьерра была где-то рядом. На таком расстоянии от сестры, чтобы иметь возможность следить за ней. Но и на достаточном для того, чтобы подчеркнуть, что они обе – сами по себе. Он отвернулся, чтобы не обращать на себя внимания, но похоже, что Сьерра все-таки его заметила. Ему очень хотелось сделать что-нибудь, чтобы сблизить сестер, пусть даже ценой их с Ветерком дружбы. Ему не нравилась резкость, с которой Сьерра обращалась с малышкой. Но, с другой стороны, ему хватало и своих проблем. К тому же откуда ему было знать, что сухость и резкость Сьерры были следствием плохо сдерживаемого внутреннего огня и боли за родного человека, которые полыхали в ее сердце. Напряженная тишина гулко отдавалась в ушах. Нестор сглотнул. Огонь становился все больше и больше, но – странное дело – почти не давал света. Мать мягким жестом положила руку ему на плечо: она всегда так делала, чтобы дать понять, что она рядом. И тут послышались изумленные возгласы детей. Тогда Нестор понял: духи явились.

Он и сам почувствовал это – на своей коже. Она вдруг стала влажной, но эта влажность не имела ничего общего с водой. Что-то разорвалось в атмосфере, но это были не тучи, которые рвутся от наполняющей их влаги, а завеса, отделяющая мир живых от мира мертвых. Некоторые из человеческих существ, которых касались боги (злые или добрые, особой разницы тут не было), могли проникать на территории обоих миров. Некоторые животные, такие как козы, кошки или вороны, тоже могли проходить через барьер.

Что касается ликантропов, то они могли приоткрывать завесу и звать сквозь нее своих предков, но пересекать ее не могли. К тому же повсюду ходили легенды о тех, кто попробовал это сделать – в результате находили сухую окоченевшую мумию. Эти истории были такими красочными и убедительными, что проверять, насколько они были правдивыми, никто не решался. Только Фе, самая молодая из первых пяти оборотней, смогла пересечь барьер между двумя мирами с такой легкостью, как будто это был переход через реку.

– Тяжелые времена? – проговорил Азанор голосом, похожим одновременно на вой волка и завывание ветра.

Голоса духов доносились снаружи, но эхо проникало внутрь живых, как если бы это в них говорили их собственные мысли.

– Селена покинула нас, – торжественно объявила Снегиня.

– Вот уже несколько месяцев как, мы знаем. Ваш мир – это наш мир.

– Мы потеряли силу, скорость и все способности, которыми она нас одарила. Все, кроме смены обличия. Но даже это сейчас стоит нам куда больших усилий, чем раньше.

– Вы потеряете и это, если богиня не вернется на небеса. Вы потеряете все, – тон у Азанора был устрашающий.

– Но нам кажется, что у нас еще есть время это изменить. Помогите нам!

Разговор Снегини и Азанора внушал такой трепет, что казалось, будто все перестали дышать, лишь бы не нарушать ход судьбоносной беседы.

– Нашему провидцу было видение, – продолжала Снегиня. – Ему явилась Селена, которая обрекла наше племя на тьму. Сначала мы видели в этом трагедию, но потом поняли, что надежда есть. Кто-то вышел навстречу богине, и этот кто-то намеревался вступить в битву с ней. Мы думаем, что это был дух в обличии волка.

– Надежда есть, – согласился Азанор, и Нестор снова смог дышать. – Нашу богиню еще можно убедить вернуться на небеса. Но она не будет слушать мольбы. Боюсь, придется побороться.

– А кто нам поможет?

– Кто, если не первый воин? – чей-то возглас из толпы нарушил всеобщее молчание.

Дети с любопытством смотрели на старших, взрослые перешептывались, охваченные беспокойством, надеждой и отчаянием одновременно.

А Нестор вдруг почувствовал, что у него непроизвольно отвисла челюсть и открылся рот. Первый воин Селены был фигурой, о которой ходило столько легенд, что трудно было поверить, что он действительно существовал когда-то в реальности. А уж тем более что он сможет пробудиться. И все же попробовать обратиться к его помощи имело смысл: ведь он так много сделал для своего народа, что отказался от смерти и стал вечным странником, полубогом, способным подниматься на небеса и сопровождать луну. Из всех ликантропов Селена любила его больше всех. И не просто любила, а уважала: принимая даже те его решения, которые печалили ее.