Волки и боги

«Ты не один», – пульсировало в голове у Нестора, и он сам до конца не понимал, был ли это голос Фе или его собственные воспоминания. Но даже если это была не она, он все равно был уверен: Фе с ним, она никуда не уйдет. Сила Фе, которая продолжала действовать на слух Нестора, искажала слова Селены, и требовалось усилие, чтобы понять, что она говорит. Манящая мелодия ее голоса, хоть и негромко, но все еще была слышна. Однако Фе помогала ему не увлечься ею, а плыть против течения.

Он подошел к Селене, и она погладила его по волосам тонкими ледяными пальцами. Несмотря на то, что тело ее выглядело человеческим, прикосновения совсем не были такими. Нестор отлично понимал, что нежность этого жеста обманчива: стоит богине захотеть, и его череп в секунду превратится в расколотый орех. Ветерок стояла совсем близко и восторженно смотрела на Селену, готовая внимать каждому ее жесту и слову. Со стороны они могли бы показаться дочкой и матерью. Только мать не обрывает своим детям жизнь, преследуя свои личные цели.

«Вот так богиня. Ничего святого для нее нет», – подумал Нестор и тут же испугался собственной мысли. Она была готова покончить со всеми оборотнями, лишь бы не отказываться от Фернера. Она была готова отказаться от луны, но не от своей магии. И конечно, не от жизни.

Нестору пришлось закрыть глаза, чтобы удержаться в своих мыслях и не увлечься приторной сладостью Селены теперь, когда она была так близко. Было бы так легко потеряться в ее ароматах, встряхнуть головой, чтобы освободиться из рук Фе и поплыть по этой блаженной волне. Но он был не один. И тут он услышал свой собственный шепот у себя за спиной, а еще шепот множества других голосов. «Нет, нет, нет, нет», – шептали они. Это резко отрезвило Нестора.

У Нестора закружилась голова. Он уже предал свое племя, а это значит, что мог это сделать и с богиней, которую больше не любил.

– Хочешь править луной, провидец? Хочешь, я отдам ее тебе? Прими мой подарок. Просто скажи это, и я сделаю тебя богом, – ворковала Селена.

Нестор сглотнул и посмотрел на лицо богини. Нити света вырвались из темной кожи, которая едва пыталась сдержать свою магию. Это было завораживающее и ужасное зрелище. Это была самая красивая вещь, которую он когда-либо видел. Нестор поднял руку в жесте, который можно было прочитать как жест капитуляции или даже мольбы. Но в следующее мгновение, сам не успев осознать этого, резко опустил руку и схватил Ветерка. И тут же другие руки, сделанные из весны и ветра, потянули его назад, в мир мертвых, который стал для него убежищем. Ошеломленная Ветерок затряслась в его объятиях, и Нестор крепче прижал ее к себе. Селена позади них превратилась в ослепительный столп света, а потом раздался оглушительный рев, от которого небо, казалось, могло разорваться на части. Селена была в ярости.

Сьерра

В ушах у Сьерры звенело. Сердце билось так часто, что, казалось, вот-вот подскочит к затылку. При этом в груди было пусто-пусто, как у бедняги Варо, вся кровь которого, казалось, вытекла на землю. Еще не погасшие угли освещали все вокруг жутковатым светом. Кровь бежала по жилам так быстро, что Сьерра почувствовала, что вот-вот начнет бредить. Растения вокруг стали какими-то мясистыми, кровожадными, зубастыми. Колени девушки подогнулись, но она стояла твердо, хоть и не от храбрости: просто страх сковал ее тело, будто заморозил. Ей не нужно было смотреть на Армаля, чтобы знать, что он все еще направляет на нее арбалет. И что его пальцы, как пальцы беспокойного ребенка, играют на спусковом крючке только для того, чтобы увидеть, как она дрожит. Калим все еще боролась, хотя битву она явно проиграла и вот-вот должна была умереть. В горле Сьерры стоял вой, который она не могла выпустить наружу. Вой ужаса, призыв к Калим оставаться на месте, сдаться, умолять сохранить ей жизнь. Как будто так ее можно было спасти. Собрав последние силы, Калим вонзила тупые и бесполезные человеческие зубы в шею соперницы. И Сьерра импульсивно сделала шаг в ее сторону.

Она должна была ей помочь. И не могла…

– Если ты двинешься еще хоть на полшага, я сначала выстрелю тебе в спину, – начал Армаль мягким и счастливым голосом, каким ребенок рассказывает родителям о любимой игре. – Я постараюсь не проткнуть тебе легкое, но ничего обещать не могу. Потом я воткну кинжал ведьмаку между кишками. Не хотелось бы этого делать, меня бы больше похвалили, если бы я взял его живым. Но ничего, переживут. Зато мы повеселимся.

Сьерра не собиралась плакать. Ярость слепила ее взгляд и лилась теплыми каплями по щеке. Она вонзила ногти в копье Дестры и заставила себя оставаться неподвижной, дышать, считать до восьми, как учил ее отец, держать гнев под контролем, чтобы он не превратился в огонь, который поглотит ее.