Волки и лохи

Однако выкупить конкурирующую кофейню оказалось не так просто. Когда Малоун зашел в кофейню Нусичей и попытался узнать у Валентины, кто настоящий хозяин кофейни, Владимир зарычал: «Я хозяин! Пошел вон из моего заведения!». Малоун воспринял это «пошел вон» как фигуру речи и продолжал расспрашивать Валентину: он, мол, хочет сделать хозяину предложение, которое будет выгодно и ему самому, и хозяину, и Нусичам. Владимир сходил в хозяйственное помещение и вернулся к неописуемому восторгу клиентов с бейсбольной битой. Малоун позорно бежал, а Владимир выскочил вслед за ним, размахивал битой, орал, что он этому чмошнику ноги переломает и так далее, матерился и по-английски, и по-русски, и по-сербскохорватски. Он успокоился только после того, как на порог вражьей кофейни вышла миссис Малоун и пообещала вызвать полицию. Когда Владимир вернулся, и клиенты, и Валентина встречали его как триумфатора. Но Нусичи так никогда и не узнали, что один из клиентов сумел заснять всю сцену на мобильник, а позже показал это видео всем своим друзьям и знакомым и даже выложил в сети, что привело к Владимиру множество новых клиентов.

Наконец Малоуну удалось узнать, что вражья кофейня принадлежит некоему ООО «Белый Лебедь». На это ушло два дня. И на попытки связаться с «Белым Лебедем» у Малоуна тоже ушло два дня, потому что официальным адресом «Белого Лебедя» был совершенно пустой офис, в котором Сваакер появлялся раз в месяц, а официальным телефоном — специально купленный для этого Сваакером мобильный телефон, на звонки которого он никогда не отвечал, а только прослушивал оставленные ему сообщения.

Еще три дня ушло на то, чтобы уговорить владельца «Белого Лебедя» встретиться с Малоуном. Сваакер решил как следует помариновать клиента. Сначала Фил Бейкер объявил Малоуну, что хозяин уполномочил его. Потом, за час до встречи, сообщил ему, что хозяин передумал и будет вести переговоры сам. Он должен вернуться из Чикаго во второй половине дня. Потом стало известно, что хозяин вернется на день позже… В общем, Малоун имел счастье лицезреть Сваакера только через неделю после того, как Владимир гонялся за ним с бейсбольной битой.

Встреча в верхах произошла на Сорок Шестой Западной улице, в недорогом ресторане недалеко от кегельбана «У Зельмы». Сваакер представился только по имени, как Томас (проинструктированный Сваакером Фил Бейкер в разговорах с Малоуном тоже ни разу не назвал его по фамилии, только «босс» и «хозяин»), и сразу же взял быка за рога: «Мистер Малоун, мне доложили, что вы хотите купить нашу кофейню на Двадцать Седьмой Западной улице. Боюсь, что вас кто-то ввел в заблуждение. Мы никогда не выставляли это заведение на продажу».

Дебильный Малоун надул щеки и сказал, что у каждой вещи есть своя цена и что если кто-то хочет купить вещь, которая не выставлена на продажу, и дает хорошую цену, то почему бы эту вещь и не продать? Сваакер еще до этого высказывания с первого же взгляда понял, с кем имеет дело. Да и прежде чем снимать помещение, он всегда с помощью Лиззи собирал подробнейшее досье на будущего конкурента. Для настоящей «блиц-конкуренции» с Биллом Стоуном он подбирал людей неглупых, а на полный вывод из бизнеса подобрал для Владимира дебильного Кена Малоуна.

Так что Сваакер очень хорошо понимал, что в умственном отношении дебильный Малоун ничем не отличается от дебильного Владимира, и ответил соответственно: «Понимаете, мистер Малоун, «хорошая цена» — понятие относительное. Спросите у дюжины разных людей, какую цену за эту кофейню они считают хорошей, и вы получите дюжину разных ответов. А уж для покупателя «хорошая цена» может быть во много раз меньше, чем для продавца. Ну а если продавец вовсе и не продавец, потому что не выставлял эту кофейню на продажу, разница может быть и в десять раз, понимаете?»

Дебильный Малоун опять надул щеки и сказал, что он заходил в ту кофейню. Мебель, посуда и оборудование не стоят и семи тысяч долларов. А он готов заплатить в три раза больше! Сваакер с трудом сдержался от хохота, глядя на гордую и напыщенную физиономию Малоуна: «Мистер Малоун, вы меня, похоже, совсем за дурака держите! Я не торгую ни мебелью, ни посудой, ни оборудованием! Все это барахло — это хорошо, если пять процентов стоимости заведения, а девяносто пять процентов стоимости составляет клиентура. Клиентура же у этого заведения колоссальная! На прошлой неделе Нусичи обслужили больше тысячи человек! Семь тысяч — пять процентов. Один процент — тысяча четыреста долларов. Сто процентов — сто сорок тысяч долларов! Моя цена — сто сорок тысяч долларов. Согласны купить за такую цену — позвоните Филу Бейкеру, а я с вами переливать из пустого в порожнее больше не собираюсь! Всего хорошего!». И Сваакер вышел из ресторана.