Волки и лохи

Бекки говорит, что в дурке, как и за ее стенами, своя классификация психов. Есть те, кого Бекки называет активчиками. Это такие сверхобщительные, с безумным блеском в глазах. Все расспрашивают, считают себя очень умными, умнее медработников, знают все и всех, могут показать дурку, иногда помогают персоналу. Есть молчуны. Они, как правило, не общаются со всеми подряд, игнорируют новеньких, как и большую часть пациентов, держатся своего узкого круга. А есть овощи. Тут все и так понятно: сидят или лежат и смотрят в одну точку. Но, конечно, всех на категории не поделишь. Например, был в дурке один старичок, на нескольких языках мог говорить, очень начитанный, правильные вещи говорил и вообще на психа не был похож. Вообще, хотя это кому-то и покажется удивительным, но даже там люди влюбляются и женятся. Бекки наблюдала картину, как одна пациентка замутила с одиноким охранником. Или он с ней замутил. В общем, неважно, кто замутил, а важно то, что этот охранник женился на пациентке. И хотя прошло уже много времени, но они до сих пор вместе. Бекки иногда их встречает. Обычная супружеская пара.

Дядька Викки лет десять назад попал в дурдом с белой горячкой. У них там в углу стояло огромное такое дерево, то ли фикус, то ли пальма. В общем, что-то высокое и развесистое. И вот врачи стали замечать, что у мужиков появляется курево, что в том отделении было категорически запрещено. Стали следить и увидели, что после раздачи таблеток психи понемногу сгребались к этой пальме, из-за щек выплевывали таблетки и совали их под дерево. И дядька Викки клялся, что оттуда высовывалась маленькая такая рука, забирала таблетки и взамен давала сигареты. В общем, все отделение, включая и врачей, было уверено, что в этом фикусе живет дурдомовский домовой. А с курением они справиться так и не смогли… Подруги помирали от смеха! Дурдомовский домовой! Ну это надо же до такого додуматься!

Викки после колледжа жила в одном здании с психом. Он обычно никакой агрессии не проявлял, никого не беспокоил. Но когда очередное обострение было на подходе, он тряпками забивал унитаз, и во всем доме канализация переставала работать. Жильцы звонили куда положено, психа отвозили в дурдом, а в каждой квартире потом разгребали последствия. Этого психа в дурдоме относили к категории «временных». Подлечат, отпустят, он вернется домой, некоторое время живет спокойно, а потом все повторяется: канализация — вызов — дурдом — лечение — возвращение домой, и так далее.

А когда Викки была еще подростком, один псих жил в здании напротив. Ровно в двенадцать часов дня, хоть часы сверяй, псих подходил к окну и пару минут орал во всю глотку: «Сарра! Сарра! Сарра!». Потом замолкал и тихо сидел где-то в углу.

Когда Нэнси пополам со школьной подругой снимала квартиру, одним из их соседей был псих, который свихнулся на почве здорового образа жизни. Вообще-то он никого не беспокоил, но однажды потерял сознание прямо на улице. Его отвезли в госпиталь, а там на вопрос, что случилось, он сказал, что голодал десять дней. Это оздоровительное голодание, нельзя есть несколько месяцев. На этой веселой ноте его отправили в психушку…