Волки и шакалы

– Лишнюю выпускай. Соли и суши. Соль мы берем недалеко из озера, я покажу где.

Потом Кравцов показал, как надо вязать снопы для хаты, попрощавшись, направился пешком домой, так как загулявшего коня было ловить бесполезно. Обычно хорошего кавалерийского коня кастрировали, иначе при виде лошади он бежал за ней, но Александр пожалел своего четвероного друга. Азагоев же по совету гостя вечером закинул закидушку, нанизав на самодельный крючок целую утиную тушку. Другой конец привязал к дереву, но наутро верёвка оказалась оборвана, видимо, попалась очень большая рыба. Упрямый горец на другой вечер привязал веревку потолще – на этот раз сом не сорвался, веревка была натянута как струна – рыба была такая большая, что Азагоев не смог ее вытащить на берег, пришлось оставить эти безуспешные попытки и обрезать веревку. Намного позже селяне поймали в сети огромного, пудов на десять сома, во рту которого нашли крючки, изготовленные Ахмедом.

Постепенно и в этой семье жизнь стала налаживаться: построили хату, кошару. Посадили сад: айву, сливу, яблони, вишни, груши, персики, огородили плотным плетнем и загатой, два раза в год стригли овец, шерсть меняли на муку, лук, чеснок, овощи, солили на зиму рыбу и утиное мясо, зимой Ахмед с Александром охотились на оленя.

Глава 2. Ночная охота

Перемены, происходящие в стране, обходили стороной село Бирюзяк. Селяне жили зажиточно – озера и море кормило. Они ни в чем не нуждались – в каждом дворе имелась корова, куры, свиньи. Сады давали обильные урожаи – фруктами кормили скотину, птицу. В каждом огороде стеной стояла кукуруза, наливались гроздья винограда. У некоторых появились и ружья, но охотился на крупную дичь со своим карабином только Кравцов. В зарослях камыша у озер кормились стада диких свиней. На их страже стояли свирепые секачи с огромными клыками, голову которых не пробивала даже картечь. Они могли запросто зарезать незадачливого охотника. Нечего было и думать добыть подсвинка, не вступив в схватку с главой стада. На охоту ходили вдвоём – если один промахивался, то другой добивал кабана. Александр брал с собой только Ахмеда, так как у него была винтовка, наиболее эффективная на такой охоте. Будучи мусульманином, горец не брал убитую дичь, мясо и шкуру забирал себе Кравцов, часть продавал, а деньги отдавал напарнику. В густых зарослях кустарника водились и волки – таскали молодых поросят, нападали на оленей, охотились на спускающихся с калмыцких степей сайгаков.

Зима 1928 года выдалась суровой – незамерзающее море и Кардонку на этот раз сковал лед. Мужики, у кого были ружья, ходили на Каспий бить тюленей, жир которых излечивал даже туберкулез. К тому времени у Александра уже родился второй ребенок, первенца назвали по деду – Павлом, а новорожденного – Семеном. У Ахмеда также родился мальчик – Иса.

Снег лёг рано для этой местности, температура опускалась до 25 градусов. Диким свиньям стало тяжело добывать себе корм из промёрзшей земли, и стада откочевали южнее к предгорьям, туда же ушли олени и сайгаки. Оголодавшие волки сбивались в стаи, подходили близко к селу, нападали на домашний скот. Мужики ночевали в хлевах с заряженными ружьями. Хищники чуяли человека с оружием, ходили рядом, боясь нападать, выли на полную луну. У некоторых селян таскали даже собак. Двор Кравцова охраняли два больших волкодава – щенков взял у Ахмеда.

Ночь в середине января следующего года между Рождеством и Крещением стояла морозная, лунная, безветренная. Огромное ночное светило ярко освещало покрытую искрящимся снегом землю.

Ахмед в эту ночь также ночевал в кошаре вместе с овцами, оставив в хате Патимат с маленьким ребенком и с заряженным кремневым ружьем. Сам горец взял обрез и семизарядный револьвер. В дальнем углу лениво жевала траву лошадь, кося глазом на хозяина.

Сначала стая хищников кружила у деревни, с тоской воя на луну. Даже падальщики шакалы затихли, почуяв более сильного зверя, но держались неподалеку, надеясь подобрать остатки после удачной волчьей охоты.