Волки Кальи

С тем он и уходит. Каллагэн лежит на полу, вдыхая запахи отбеливателя, мыла, смягчителя ткани. «Вы стираете или мы, — думает он, — белье все равно будет чистым». Его яйца болят и опухают. Сломанная челюсть болит и опухает. Он чувствует, как опухает все лицо. Он лежит и ждет, то ли приезда машины «скорой помощи», то ли возвращения Братьев Гитлеров. То ли спасения, то ли смерти. И проходит, наверное, вечность, прежде чем он видит свет. И понимает, что на этот раз ему выпал счастливый билет. Он дождался спасения — не смерти.

И жизнь продолжается.

11

— Вот так я оказался в палате 577 той же больницы и в тот же день.

Глаза Сюзанны широко раскрылись.

— Ты серьезно?

— Абсолютно, — кивнул он. — Роуэн Магрудер умер, мне крепко досталось от Братьев Гитлеров, вот они и определили меня в освободившуюся палату интенсивной терапии. Должно быть, едва успели перестелить постель, и пока медицинская сестра не сделала мне укол морфия, я лежал и гадал, а не войдет ли сейчас в палату миссис Роулингс, чтобы докончить начатое Братьями Гитлерами. Но почему вас это должно удивлять? В наших историях десятки таких странных совпадений, не так ли? Вы не задумывались над схожестью написания моей фамилии и Кальи Брин Стерджис?

— Конечно, задумывались, — ответил Эдди.

— Что произошло потом? — спросил Роланд.

Каллагэн улыбнулся, и только тут стрелок обратил внимание, что половинки лица священника несимметричны. «Любимый вопрос сказителя, Роланд, но я думаю, мне пора увеличить скорость повествования, иначе мы просидим здесь всю ночь. Тем более что главная часть, та, что вы действительно хотите услышать, последняя».

«Тебе, возможно, так и кажется», — подумал Роланд, и не удивился бы, узнав, что та же мысль мелькнула у троих его друзей.

— В больнице я провел неделю. Оттуда меня перевезли в центр для выздоравливающих в Куинс. Сначала предложили такой же на Манхэттене, но он ассоциировался у меня с «Домом», мы иногда отправляли туда своих клиентов. Я боялся, что Братья Гитлеры могут меня там найти.

— Нашли? — спросила Сюзанна.

— Нет. Я навестил Роуэна в палате 577 больницы «Риверсайд» и сам оказался в той же палате 19 мая 1981 года. Меня отвезли в Куинс вместе с тремя другими выздоравливающими 25 мая. А еще через шесть дней, когда я уже собирался выписаться и уехать из города, мне на глаза попалась заметка в «Пост». Не на первой полосе, но в первой тетрадке. «ДВОЕ МУЖЧИН ЗАСТРЕЛЕНЫ НА КОНИ-АЙЛЕНДЕ, — гласил заголовок. — КОПЫ ГОВОРЯТ: ПОХОЖЕ, МАФИОЗНАЯ РАЗБОРКА». А все потому, что лица и руки сожгли кислотой. Однако копы смогли идентифицировать покойников: Нортон Рэндолф и Уильям Гартон, оба из Бруклина. Напечатали в газете и их фотографии. Из полицейского архива. Обоих не раз арестовывали. Именно они схватили меня. Джордж и Ленни.

— Ты думаешь, с ними разобрались слуги закона, не так ли?

— Да. Заказ-то они не выполнили.

— В статье был намек на то, что они — Братья Гитлеры? — спросил Эдди. — Потому что мы еще долго пугали друг друга этими парнями.

— В этой — нет, но таблоиды выдвигали такие версии, и я думаю, что криминальные репортеры, разрабатывающие эту тему, знали, что Рэндолф и Гартон и есть Братья Гитлеры; потом предпринимались лишь жалкие попытки их имитировать, но ни один из таблоидов не станет убивать пугало, потому что пугало поднимает тираж.

— Да, тебе крепко досталось, — сказал Эдди.

— Вы еще не дослушали до конца. Самое вкусное впереди.

Роланд опять крутанул пальцами, но на этот раз его жест вроде бы не призывал Каллагэна поторопиться с продолжением. Он свернул самокрутку и выглядел на удивление спокойным и всем довольным. Только Ыш, который спал у ног Джейка, мог потягаться с ним удовлетворенностью жизнью.