Волки Кальи

— Это он, — говорит он будничным голосом. — Он убил сотни таких же, как вы, в двенадцати регионах Америки. Мои друзья, — он указывает на слуг закона, — не смогли его выследить и изловить, но, разумеется, их работа — выслеживать менее осторожную дичь, и с ней они прекрасно справляются. В любом случае он здесь. Давайте, займитесь им. Но не убивайте!

Он поворачивается к Каллагэну. Красный круг на лбу блестит, но кровь с него не капает. «Это глаз, — думает Каллагэн. — Кровавый глаз». Чей глаз? Кто им смотрит? Откуда?

— Все эти друзья Короля несут в крови вирус СПИДа. Вы знаете, о чем я, не так ли? Мы позволим этому вирусу убить вас. Он навсегда выведет вас из игры, как в этом мире, так и в других. В конце концов это игра не для таких, как вы. Не для лжепророков.

Каллагэн не медлит ни секунды. Если промедлит, то погибнет. Он боится не СПИДа, он боится прикосновения этих грязных губ, которые будут целовать его точно так же, как губы другого вампира целовали Люпа Дельгадо в проулке. Им не удастся взять над ним верх. После того что ему довелось испытать, после всех этих работ-однодневок, после тюремных камер, после того как в Канзасе он стал-таки трезвенником, они не смогут взять над ним верх.

Он не пытается урезонить их. Это не переговоры. Он просто бежит по конференц-залу, огибая справа длинный стол красного дерева. Человек в желтой рубашке — на его лице тревога — кричит: «Хватайте его! Хватайте!» Руки хватают его за пиджак, специально купленный в магазине мужской одежды «Великая река», но соскальзывают. Он успевает подумать: «Окно не разобьется, оно из специального упрочненного стекла, антисуицидального стекла, оно не разобьется…» — и ему достает времени попросить помощи у Бога, впервые с того момента, как Барлоу заставил его напиться своей отравленной крови.

— Помоги мне! Пожалуйста, помоги мне! — кричит отец Каллагэн и, плечом вперед, врезается в окно. Чья-то рука бьет его по голове, пытается схватить за волосы, но неудачно. Окно разбивается на мелкие осколки, и его уже обдувает холодный воздух, в котором кружат снежинки. Он смотрит меж черных туфель, тоже специально купленных для этой встречи, видит Мичиган-авеню со снующими автомобилями-игрушками и людьми-муравьями.

Спиной чувствует, что все они, Сейр, слуги закона и вампиры, от которых требовалось заразить его и навечно вывести из игры, сгрудились у разбитого окна, таращатся на него, не веря своим глазам.

Он думает: «Это тоже навечно выведет меня из игры… не так ли?»