Волки Кальи

«Ты почти вонзила в меня свои коготки, не так ли, дорогая»? — поет Элтон Джон, и Каллагэн сходит с крыльца, поднимая тесак. А потом со всей силой опускает его на череп вампира. Половинки вампирова лица раскладываются как крылья. Он поднимает голову, как хищник, внезапно почуявший приближение другого зверя, более крупного и опасного, чем он сам. Мгновением позже сгибает колени, словно собираясь поднять с брусчатки брифкейс, потом решает, что сможет обойтись без него. Поворачивается и медленно идет к выходу из проулка. Навстречу голосу Элтона Джона, который поет: «Кто-то спас, кто-то спас, кто-то сегодня спас мне жиз-з-знь!» Тесак по-прежнему торчит из черепа вампира. Рукоятка при каждом шаге мотается из стороны в сторону, как маленький хвост. Каллагэн видит и кровь, но совсем немного, не океан, как ожидал. В этот момент потрясение слишком велико, чтобы он мог над этим подумать, но позже он придет к выводу, что жидкой крови в вампирах самая малость. И жизнь в них поддерживает что-то более магическое, чем полезные вещества, которые кровь доставляет в самые дальние уголки тела. Большая часть их крови свернулась и по консистенции напоминает желток сваренного вкрутую яйца.

Тварь делает еще шаг, потом останавливается. Голова исчезает из поля зрения Каллагэна, потому что вампир резко наклоняется вперед. А потом, внезапно, одежда кучей надает на влажную мостовую проулка.

Словно во сне Каллагэн идет к груде одежды. Люп Дельгадо стоит, прижавшись спиной и затылком к стене, закрыв глаза, по-прежнему пребывая в трансе, в который ввел его вампир. Кровь маленькими струйками стекает по шее.

Каллагэн смотрит на одежду. Галстук завязан. Рубашка внутри пиджака, подол засунут в брюки. Он знает, что, расстегнув молнию, найдет в них трусы. Берется за рукав пиджака, чтобы убедиться, что он пуст не только по виду, но и на ощупь, и часы вампира вываливаются из рукава, падают на мостовую рядом с уже лежащим на ней перстнем, какие выдают выпускникам многих престижных университетов.

Видит Каллагэн и волосы. А также зубы, некоторые с пломбами. Это все, что осталось от мистера Брифкейс-Марк-Кросса.