Волки Кальи

Дверь открывается. Джордж-Норт вталкивает Каллагэна в пустующий магазин. Внутри пахнет отбеливателем, мылом, крахмалом. Из двух стен торчат провода и трубы. Он видит на стене более чистые прямоугольники, там, где стояли стиральные машины и сушилки. Понимает, что здесь был не магазин, а прачечная. На полу надпись, которую он едва разбирает в полумраке: «ПРАЧЕЧНАЯ „БУХТА ЧЕРЕПАХИ“. ВЫ СТИРАЕТЕ ИЛИ МЫ СТИРАЕМ, ВСЕ РАВНО БЕЛЬЕ БУДЕТ ЧИСТЫМ!»

«Белье будет чистым», — повторяет про себя Каллагэн и поворачивается к ним. Не удивляется, увидев, что Джордж/Норт нацелил на него пистолет. Не «люгер» Германа Геринга, скорее дешевка 32-го калибра, какую можно купить в каком-нибудь баре в жилых кварталах города, но Каллагэн уверен, что стрелять он стреляет. Джордж-Норт открывает висящий на животе рюкзак, не отрывая глаз от Каллагэна, он делал это и раньше, они оба делали, они — матерые волки, за которыми тянется долгий кровавый след, и достает оттуда кольцо широкой изоляционной ленты. Каллагэн вспоминает, как Люп как-то сказал, что без изоляционной ленты Америка не протянет и недели. «Секретное оружие», — так он ее называл. Джордж-Норт передает ленту Ленни, который берет ее и подскакивает к Каллагэну, все с той же тараканьей скоростью.

— Руки за спину, радетель ниггеров, — приказывает Ленни.

Руки Каллагэна по-прежнему висят, как плети.

Джордж-Норт чуть опускает пистолет.

— Делай, что тебе говорят, святоша, а не то получишь пулю в живот. Будет очень больно, это я тебе обещаю.

Каллагэн подчиняется. У него нет выбора. Ленни шныряет ему за спину.

— Сведи их вместе, радетель ниггеров, — говорит Ленни. — Или ты не знаешь, как это делается? Или ты не смотришь кино? — и смеется, как безумец.

Каллагэн сводит запястья. Слышится противный скрежет, это Ленни отдирает конец изоляционной ленты и начинает обматывать руки Каллагэна. Он стоит, вдыхая запахи мыла, отбеливателя и легкий аромат умягчителя ткани.

— Кто вас нанял? — спрашивает он Джорджа-Норта. — Слуги закона?

Джордж-Норт не отвечает, но Каллагэну кажется, что он увидел, как дернулись его глаза. Мимо темных витрин магазина, подчиняясь сигналам светофора, проезжают автомобили, спешат редкие пешеходы. Что будет, если он закричит? Ответ ему известен, не так ли? Библия говорит, что священник и левит прошли мимо раненого человека и не услышали его криков, «самаритянин же некто… увидев его, сжалился»[51]. Каллагэну нужен добрый самаритянин, да только в Нью-Йорке они в дефиците.

— У них красные глаза, Норт?