Волки Кальи

— Я благодарен, что в… — тут до него доходит, что он собирается сказать, и буквально прикусывает себе язык. Они смотрят на него, ожидая продолжения, небритые мужчины и женщины с бледными, одутловатыми лицами, от которых идет тяжелый запах станций подземки. Некоторые уже зовут его отцом, и откуда они это знают? Как могли узнать? Неужели не чувствуют, что у него холодеет внутри, когда он слышит такое обращение? Но они смотрят на него. «Клиенты». Смотрят и Уэрд с Элом.

— Я благодарен, что не прикасался сегодня ни к спиртному, ни к наркотикам, — говорит он то, что понятно каждому. Они что-то одобрительно бормочут, и стоящий рядом мужчина говорит: «Я благодарен, что моя сестра разрешила прийти к ней домой на Рождество». И никто не узнал, что Каллагэн едва не сказал: «Я благодарен, что в последнее время не видел вампиров третьего типа и постеров поиска пропавших домашних животных».

Он думает, что заклятье Барлоу наконец-то снято с него, потому что Господь принял его в свое лоно, пусть и на испытательный срок. Другими словами, он думает, что потерял способность видеть вампиров. Он, конечно, не пытается проверить свою догадку посещением церкви, ему хватает и гимнастического зала средней школы «Святое имя». Ему даже не приходит в голову, во всяком случае, на сознательном уровне, что на этот раз они хотят обложить его со всех сторон, действуют осторожно, чтобы не спугнуть. И пусть учатся они медленно, но, тем не менее, учатся, в чем Каллагэну еще предстоит убедиться.

А потом, в начале декабря, Уэрд Хакман получает удивительное письмо. «Рождество в этом году приходит раньше, Дон! Посмотри, что я тебе сейчас покажу, Эл! — он торжествующе машет письмом. — Если мы правильно разыграем эту партию, парни, наши тревоги о следующем годе рассеются, как дым!»

Эл Маккоуэн берет письмо и, по мере того, как читает его, недоверие и сдержанность, написанные на его лице, начинают таять. А к тому времени, когда он передает письмо Дону, его рот растянут в широченной, от уха до уха, улыбке.