Волки Лозарга. Книги 1-3

Для Тимура не пропало даром свободное время, которое ему предоставила хозяйка в последние дни. Помимо рыбной ловли, он заинтересовался топографией местности. Предвидя, что по обычному пути в большой громоздкой карете до Карантека незаметно не проехать, турок верхом обскакал все окрестности Морле. И теперь уверенно правил к отмеченному распятием перекрестку примерно в двух лье от города. Там он решительно свернул на дорогу, ведущую на север.

– Не так быстро! – приказала Фелисия. – Ты что, забыл – встреча назначена на ночь, когда совсем стемнеет.

Тимур повиновался и, проехав еще около двух лье, загнал экипаж на узкую тропинку, ведущую к полуразвалившейся башне, мокнущей под дождем в глубине лесистой долины.

– Подождем здесь! – объявил он, соскакивая с козел. – Подойдет, хозяйка? Сюда никто не придет. Говорят, в этой башне водятся привидения.

– Подойдет, и как нельзя лучше! С духами всегда можно договориться, не то что с людьми.

Часы ожидания тянулись нескончаемо долго. Никому не хотелось разговаривать, а тем более спать, и с каждой минутой росло нервное напряжение. И когда наконец Тимур, поглядев на часы, объявил, что пора ехать, да и сам влез на козлы, у каждой из женщин вырвался вздох облегчения. Наконец-то кончилось томительное бездействие.

В пасмурный день раньше начинает смеркаться. Было уже совсем темно, когда под развалинами заброшенной часовни они встретились с полковником Дюшаном. Услыхав стук колес их кареты, он вынул из-под полы пальто переносной фонарь. Лошадь полковника была привязана к дереву чуть поодаль.

– Как дела? – спросила Гортензия, когда офицер подошел поближе.

– Пока что все идет по плану. Погода плохая, но море вроде спокойное. Не думаю, что сегодня ночью опять разыграется буря.

– А как вино?

– Кажется, там, в Торо, отведали его. Я только что слышал с мыса песни и смех. Веселятся, празднуют взятие Алжира. Ладно, хватит разговоров. Пора ехать. Я покажу дорогу.

Он вскочил на лошадь и поскакал по дороге, вьющейся по песчаным равнинам, а затем уходящей вниз, к сосняку и полям, засеянным гречихой. Глаза путешественников, привыкшие к темноте, различили слева каменное кружево колокольни. Вскоре показалась светлая полоса песчаного берега со скалами и изогнутыми деревьями по бокам. Берег был совершенно пустынен, а в густом кустарнике вокруг они без труда нашли место, где укрыть карету.

Полковник Дюшан тихо свистнул и дважды прокричал совой. Это был старый условный знак шуанов. Сколько раз он раздавался над этими пустынными просторами! Издалека с моря в ответ ему тоже прозвучал крик совы.

– Лодка здесь, – шепнул полковник. – Идемте! Когда мы уплывем, спрячьтесь возле кареты.

Они спустились вниз по склону к воде. Наступило время прилива, и песчаная полоса сильно сузилась. Они быстро добрались до ожидавшего их судна – большой весельной лодки. В темноте с трудом можно было различить в ней два силуэта: Франсуа Буше и его друга Ледрю. Полковник с Тимуром тоже залезли в лодку, и в несколько сильных гребков она отдалилась от берега, держа курс прямо к мысу в конце пляжа.

– Да сохранит их бог! – прошептала Фелисия, кутаясь в просторное черное пальто. – Теперь нам остается только ждать… и молиться.

Они медленно пошли обратно к кустам. Вокруг сгустилась кромешная тьма, в почерневшем небе не было видно ни звездочки, и только шум прибоя нарушал ночную тишину. Казалось, будто наступает конец света…

– Лучше бы поехать с ними, – прошептала Гортензия. – Ждать тут просто невыносимо.

– Мне бы тоже хотелось, но мы бы только помешали там…

Ветер становился все свежее. Ночная сырость пробрала их до костей, и женщины теснее прижались друг к другу, дрожа не то от холода, не то от волнения.

– Фелисия! Вам холодно?

– Немного. Главное – страшно. А если они так и не вернутся?

– Не надо думать об этом! Они сильные, решительные…

И опять лишь тишина и шум прибоя. Вот где-то вдалеке пролаяла собака, потом все стихло… И медленно, нескончаемо медленно потянулось время… Текли минуты, за минутами часы, а они даже не могли определить, сколько прошло времени; и чем дольше ждали, тем страшнее им становилось. Воображение с жестокой ясностью рисовало картины происходящего где-то там, за туманом: вот лодка причаливает к стенам крепости, вот люди с трудом взбираются вверх, вот крадутся во чрево замка, вот, может быть, бой, похищение больного (как трудно нести его, неподвижного, назад!), а вот непредвиденные ужасные случайности, к примеру, им на дороге попался какой-нибудь трезвый солдат или же слишком ретивый командир. Кто знает, вернутся ли вообще те четверо? Одно утешение: в ночи не раздалось ни единого выстрела…

Где-то пропел петух, и тут же послышался условный знак. Тихий протяжный свист и крик совы. В едином порыве обе выбежали из укрытия и бросились к берегу.

Бежали они неуклюже, ведь от долгого стояния затекли ноги…

– Вот они! – задыхаясь, шепнула Фелисия. – Получилось!

Но тут же осеклась. Освободители уходили вчетвером, и вернулось их тоже четверо. Где же пятый? Подавив стон, Фелисия кинулась прямо в море им навстречу, платье у нее намокло…