Волки на воле и взаперти

— Я потому и связался с вами, что группу для разведки вызывать бессмысленно, пещеры могут оказаться пустышкой. А тут Ахмед предложил надежных людей, опытных в плане ведения боевых действий, не дилетантов, которые могут пойти со мной. Но так как я решения подобного рода принимать не имею права, запрашиваю вашего разрешения на привлечение к разведке людей Ахмеда.

— Ясно. Он рядом?

— Рядом.

— Передай ему трубку.

Власов мог слышать переговоры майора и руководителя частной военной компании.

— Приветствую, Ахмед.

— Салам, Борис. Рад слышать.

— Я тебя тоже. Еще бы встретиться, угостил бы тебя отменным шашлыком.

— Возможно, встретимся. Тебе Максим довел расклад по вопросу возвращения семьи в Россию?

— Да. Это хороший шанс.

— Другим товарищам не предлагаю. Теперь по докладу Макса насчет твоих людей. Кто они?

— В недавнем прошлом офицеры армии Хусейна. Служить на американцев не пошли, перебивались случайными заработками. Я помогаю их семьям, чем могу. Это хорошие люди.

— Назови их.

— Вряд ли ты сумеешь найти какую-либо информацию по ним, но раз настаиваешь… Это Фади Демри, Аджан Ватан и Башар Камаль. Оканчивали училища уже в России, в отличие от меня.

— Ну, да, ты учился еще в Союзе. Впрочем, особой разницы нет.

— Это так!

— Хорошо, но ты должен понять меня правильно, Ахмед, раз предлагаешь людей, то несешь за них полную ответственность.

— Само собой.

— Когда считаешь удобным и безопасным проведение разведки?

— Завтра ночью.

— Хоп, еще поговорим позже, а пока передай трубку Максиму.

Гасид протянул трубку спутниковой станции Власову.

— На связи, — ответил капитан.

— Привлечение людей майора Гасида разрешаю.

— Понял.

— Ахмед считает наиболее безопасным временем проведения разведки завтрашнюю ночь. Каково твое мнение?

— Оно полностью совпадает с мнением майора.

— Хорошо. Работайте завтра. По результатам разведки немедленный доклад мне. Группу «Набат» перевожу в полную боеготовность, держу на аэродроме самолет МЧС.

— Это встанет в копеечку.

— Не считай чужие деньги, Макс.

— Разве они чужие? Это деньги компании, в которой я служу.

— Все сказал?

— Все!

— Розе привет. Удачи.

— Спасибо, вам тоже привет, как и всем парням. До связи.

Он отключил станцию, уложил ее в кейс, взглянул на майора:

— Когда ты представишь мне напарников?

— Через час устроит?

— Вполне!

Глава седьмая

Вскоре пришли мужчины, которых майор срочно вызвал к себе домой и которые должны были сопровождать Власова с Тодоевой до Эрмуна и Абу-Дейра.

— Знакомься, Макс, это мои друзья Фади Демри, Аджан Ватан и Башар Камаль. А это, — Гасид повернулся к Власову, — мой русский друг. Они с женой прибыли из России.

Мужчины переглянулись, пожали руки русскому. Им было понятно, зачем он здесь.

Гасид предложил местным присесть и, когда те устроились на диване, объяснил им ситуацию. Это заняло около получаса, потому что пришлось вести рассказ с самого начала, с договоренности между Россией и Турцией о решении проблемы в Идлибе.

Мужчины внимательно слушали.

Говорил хозяин дома по-арабски. Власов понимал только отдельные слова, жалея, что не пригласил на встречу Розу. Но женщине на сборе мужчин находиться не то чтобы категорически воспрещалось, но являлось нарушением традиций и обычаев, хотя Максим мог настоять на ее участии в переговорах. Не настоял. Впрочем, он мог вполне положиться на майора, раз ему доверял сам руководитель частной военной компании.

Закончив доклад, Гасид уже по-русски спросил приглашенных:

— Вы согласны помочь нашим русским друзьям?

Все единодушно закивали. И тут выяснилось, что мужчины с акцентом, плохо, но все-таки объяснялись на русском. Задачу же майор довел на арабском, скорее всего, для того, чтобы его поняли правильно. Да и времени в этом случае затратил немного.

Майор обратился к Ватану:

— Насколько мне известно, ты хорошо знаешь местность у Абу-Дейра, это так?

— В селении, которое уничтожили при строительстве тюрьмы, жили мои многочисленные родственники. Я мальчишкой ездил туда и с местными ребятами излазил там все вдоль и поперек. Был и в пещерах, в которых потом сделали тюрьму. Но что сейчас в Абу-Дейре, не знаю.

Майор кивнул:

— Я был там. От селения, что в пятистах метрах от тюрьмы, остались одни развалины, кроме дома, что стоял посредине.

Ватан прервал Гасида:

— Это дом Рахима Арнака. Помню, он был самым богатым человеком в районе, владел большими отарами, на него работала вся деревня.

— Не важно, — сказал Гасид, — так вот, этот дом посредине, его стены сохранились. Даже часть крыши, насколько я успел заметить. Еще сохранилось несколько небольших домиков на окраине, что западнее, то есть ближе к пещерам. В основном деревня представляет собой опасные развалины. Если дома ставили небольшие, из глины и тростника, как хижины, то подвалы под ними оборудовались обширные, глубокие, хорошо укрепленные от обвалов. Так что в такой подвал вполне можно и провалиться.

Власов подал голос:

— Мы учтем это. Но сначала будем смотреть Эрмун. Хотелось бы спросить: эту местность кто-нибудь знает?

Ответил все тот же Ватан:

— Я и там в детстве бывал. В Эрмуне тоже жили родственники, у нас много родственников.