Волки не дремлют

В этот момент случилось второе «ЧП». На улице был сбит машиной майор Марченко и в почти безнадежном состоянии доставлен в больницу. Когда Турантаеву позвонили об этом, он несколько минут, уже слыша гудки, продолжал держать трубку в руке. Он отказывался верить в то, что произошло. Но вот он резко поднялся, созвонился с капитаном Оллоновым, коротко бросил:

— Срочно с Черенковым в машину.

Повидаться, а тем более поговорить с Марченко, Турантаеву не удалось. Майор был без сознания. После беседы с врачом подполковник принял срочные меры, чтобы отправить раненого в Якутск. Всем хотелось верить, что в Якутске его обязательно вернут к жизни.

На следующий день Турантаев собрал у себя сотрудников. Когда все расселись, подполковник долго молчал, а потом сказал коротко:

— Нет больше майора Марченко. Не долетел до Якутска...

Чекисты тяжело переживали потерю двух своих товарищей. Они не сомневались, что это звенья одной цепи. И тут пришла телеграмма от министра. Вагин сообщал, что Павел жив и находится в одной из больниц Красноярска, просил успокоить чету Орешкиных и обещал через два дня приехать.

Сотрудники отделения работали теперь в двух направлениях: искали шпиона и машину, за рулем которой сидел убийца майора Марченко.

При осмотре места происшествия сразу же было установлено, что Марченко был сбит полуторкой, управлял которой опытный водитель. Нашли на снегу четкий отпечаток протектора, сделали слепок. А еще через день установили и саму машину. Она, как ни странно, принадлежала той же больнице, в которую Иван Петрович был доставлен. Шофер машины уверенно заявил, что в день происшествия никуда не выезжал, а был дома. Никому машины не давал, как она оказалась в районе происшествия, а потом была поставлена на место, не имеет ни малейшего представления. При перепроверке его показания подтвердились. Стало ясно, что полуторкой воспользовался если не сам разыскиваемый, то, возможно, какой-то его помощник.

— Чем дальше в лес, тем меньше данных, — выслушав Оллонова, проводившего расследование, переделал пословицу Турантаев. — Больно уж нахально работает, сволочь! Что ты намерен делать дальше?

— Дальше? — Оллонов задумался. — Думаю, не повредит, если мы от имени милиции обратимся к населению и попросим помочь найти убийцу.

VI

В тот вечер (как стало известно чекистам потом) Павел был в кино. После сеанса на улице к нему подошел какой-то незнакомый человек и назвал по имени и отчеству. Павел вздрогнул: слишком многое напоминал этот голос. Справившись с собою, Павел спокойно оглянулся и посмотрел на подошедшего. Ошибки не было: перед ним стоял Мэнсфилд. Понимая, что затяжное молчание не в его пользу, Павел, как бы удивляясь и в то же время радуясь, воскликнул:

— Как! Вы здесь, господин майор? Какими судьбами? — А в голове лихо стучала мысль: как сообщить товарищам?

— Как видишь, здесь. Но не майор, а твой фронтовой друг и зовут меня Геннадием. Понял? Вот и хорошо. Идем, рассказывай, как дела, — предложил Мэнсфилд и первым зашагал туда же, куда шел и Павел.

— Похвастаться нечем, — догнав Мэнсфилда, начал Орешкин и, заглянув тому в лицо, подумал: «Усы, бороду отпустил, узнать трудно!». Затем заговорил быстрее: — Этот геолог никому не доверяет. Даже завербованный мной человек, уж на что друг «дяди», — Павел криво улыбнулся, — ничего не мог из него вытянуть. Портсигар выбыл из игры почти сразу. Мы об этом сообщали, пленки, какие в нем были, выслали. А тут еще командировка «семнадцатого». Пока он был здесь, делал многое, а вот отправили его — и дело затормозилось...

— В какой командировке «семнадцатый»? — не повернув головы, спросил Мэнсфилд.

— Он с геологами ушел на доразведку какого-то месторождения.

— Зимой?

— Да тут с этим не считаются. Работают в любое время. К тому же, говорят, нашли какое-то редкое сырье. Между прочим, — Павел посмотрел на Мэнсфилда, — «семнадцатый» один раз прилетал оттуда. Даже пробы земли, лишайника и воды привез. Все это я упрятал. Вот, собственно, и все. Но теперь, когда вы здесь...

— Вам известно, — Мэнсфилд перебил разговорившегося спутника, — что вас уже давно засекли и запеленговали?..

— Нас? — на этот раз Павел прервал Мэнсфилда. — Не может этого быть. Просто исключено. Здесь нет для этого никаких радиосредств.

— Живешь-то у дяди? — Мэнсфилд покосился на Павла.

— У него. И этот, завербованный, — тоже. Их сдружили охота и рыбалка.

— Когда ты сможешь его мне представить? — Мэнсфилд остановился на перекрестке.

— В любое время. Это сделать нетрудно, — сказал Павел и подумал, что неплохо было бы познакомить двух майоров.

Мэнсфилд достал папиросу, чиркнул зажигалкой, прикурил:

— Геолог или его жена сейчас дома?

— Не знаю, — неопределенно протянул Павел, лихорадочно соображая, говорить правду или нет. А может, он уже все знает? — По-моему, сейчас никого нет. Орешкин на работе. Это точно. А жена уехала к сестре. Если и вернется, то поздно вечером.

— Идем на квартиру. Стоять на таком морозе — небольшое удовольствие.