Волки Новы

— Ты… — женщина прошла и положила подушку и одеяло на кушетку. — Ты спрашивай, если что непонятно.

— Хорошо, — виновато потупила взор Маша. — А почистить можно?

— Можно, — кивнула потрясенная увиденным Карина и вышла из палаты.

Маша постояла немного и захихикала:

— Лёш, я чуть тебе когти не отстригла. Был бы сейчас как Дашкин кот.

Обнаружив медицинскую ванночку, так называемый лоток почкообразный для инструмента, девушка набрала туда воды из крана и пошла чистить парню когти, при этом она читала стихи, половину переврала, заменяла потерявшиеся строки на «ла-ла-ла» и «как там дальше». Пушкина сменил Лермонтов, затесался Есенин. Волосы она вычесывала Лёше под Ахматову и Цветаеву. Окуджаву и Высоцкого пела. Когда принесли ужин, уже перешла на Цоя.

Отведав местного несоленого супчика, Мария подкатила каталку ближе к койке и легла спать, держа своего оборотня за пальцы с чистыми длинными когтями.

***

Айдар Каримович вместе с женой Кариной выставили Марию из палаты с самого утра, мотивируя это перевязкой. Маша поплелась в столовую, где позавтракала молоком с булкой, и обремененная присмотром за пятью детьми, решила сходить вместе с ними искупаться.

Малыши знали, куда идти, отвели Марию к бывшей лодочной станции, где рядом располагался большой деревянный терем, дом Анны и её деда.

Пристань из тяжелых бетонных блоков улетала в прекрасное лесное озеро, что зеркальной гладью упиралось в горизонт, усыпанное мелкими островами, окруженное непролазными лесами. Лодки пластиковые были горой навалены под соснами на берегу. Печально вверх педалями гнили катамараны. Но были и приятные моменты в виде трех огромных лодок с моторами, что привязанными к деревянным мелким пристаням, отходящим от основного пирса, одиноко болтались на легком течении. И два катера крытых в отличном состоянии.

Аня выскочила на асфальтированную дорогу, замахала руками от радости, кинулась обниматься с Машей. А дети как обрадовались и тоже свалились в кучу, стали обниматься вместе с девушками.

— Как ты вовремя! — радостно кричала Аня. — У меня дед сдох! Помоги мне яму вырыть.

— Умер? — обомлела Мария, пытаясь понять, нормально ли это для оборотней или Аня не в себе.

— Ага, — руки в боки уперла и сделала возмущенное лицо. — Сказано было, у тебя зубов нет, жрет мясо только твой волк, а он все перепутал и стал мясо есть человеком и поперхнулся, зубов-то нет.

— Может, врача вызовем?

— Поздно уже, — махнула рукой Аня. — Да ты не беспокойся. Он не дед мне вовсе, а прадед. Отстреливал моих ухажеров из винтовки. Я теперь хоть замуж выйду.

— Мы тоже хотим копать, — высказала мнение самая старшая девочка из детей.

— А у меня на всех лопат хватит, — уверила Анна и поманила гостей за собой.

Это такое развлечение в этом мире — закопать покойника. Дети так увлеклись, что ушли в занятие с головой. В белых простынях с черной печатью «Турбаза Приозерная» вытащили тело дедушки, кинули его в вырытую возле дома яму и засыпали землей. Было весело и смешно, всем, кроме человека, который с натянутой улыбкой не совсем понял, чего веселого. Так компания перешла к песчаному берегу у лесной полосы. Только Маше было не по себе от происшествия. Все-таки не так надо прощаться с умершими.

Разделись все. Дети, не испорченные половым воспитанием, никакого внимания на различие между мальчиками и девочками не замечали. Аня была местная и купалась нагишом всегда. А вот Маша немного стеснялась. Решила белье свое постирать и пока побыть в халатике. Оглядываясь по сторонам, сильно робея, она разделась догола, ощутив детский восторг и полную свободу.

— Это так в городе модно? — поинтересовалась из озера Аня, указывая Маше между ног. Там красовалась узкая полосочка из волосиков и сердечко, окрашенное в красный цвет.

— Да, — кивнул Маша. — Но необязательно.

Ей стало стыдно за это мелкое извращение и за всю свою прошлую жизнь. Если бы все вернуть назад, она бы с Виталиком и знакомиться не стала. И тогда, возможно, сразу бы подружилась с Лешей. С первой встречи, с первого взгляда.

Купание, блаженное наслаждение и воздух жаркий, наполненный детскими визгами. Песок жесткий светлый, не подходящий для строительства замков. Малыши только ямок нарыли, и, уставшие от прекрасного отдыха, девушки повели свой детский сад к Ане — пить чай с плюшками.

— Я у тебя белье развешу сушиться? — спрашивала Маша, стоя на великолепной террасе с видом на озеро, от которого вела пристань для домашнего использования. Аня вышла из дома в открытые стеклянные двери и стала на большом круглом столе расставлять чашки. Дети несли подносы с ароматными сдобными булочками.

— Просто там мужики чужие шастают, — Маша развешивала на перилах террасы свое нежное нижнее белье и платье. — Слушай, а правда вы в волков оборачиваетесь?

— Да, — засмеялась девушка. — А ты ни разу не видела?

— Нет, — печально усмехнулась Маша, её не покидало чувство, что все про оборотней выдумки.

— К вечеру белье высохнет, — говорила Аня. — У меня и сахар есть.

— А к людям можно съездить? Докупить чего-нибудь? — Маша присаживалась за стол.