Волки сильнее собак

Туман поднимался от берегов, цеплялся за березы и дальше плыл свободно. Лягушки шлепались о лодку. Аркадий поймал себя на мысли, что гребля вводит его в транс. Позади лодки образовывались маленькие водовороты от ударов весел. Мимо проплыл лебедь – белое царственное привидение, которое соизволило повернуть голову в сторону Аркадия. Сегодня явно не лучший день его жизни, подумал он.

Иногда река заиливалась и расширялась, иногда сужалась так, что приходилось проплывать под завесой деревьев, и всякий раз Аркадий спрашивал себя, зачем это ему. Он не в Москве, и даже не в России. А там, где русских не жалуют, где мертвого русского держали в рефрижераторе не одну неделю, где «черная» деревня была идеальным местом для ужина.

Через час Аркадий греб уже в таком ритме, что ему потребовалась целая минута, чтобы сообразить – скопление радиационных знаков на песчаном берегу – его цель. Он ускорил ход, причалив к берегу, втащил шлюпку по песку на насыпь, которая отделяла реку от искусственного резервуара охлаждающего пруда. Этот пруд был двенадцать километров в длину и три в ширину, он был предназначен для хранения большого объема воды, чтобы охлаждать четыре атомных реактора. До аварии, когда Чернобыль имел четыре работающих реактора и два в стадии строительства, вода постоянно шла из пруда, огибала энергоустановки, бежала по разветвленным каналам и потом снова возвращалась в пруд. Теперь же водоем представлял собой окутанную туманом массу черной, как гранит, воды.

Насыпь перегораживал забор, который накренился в одном месте, словно говоря: «Проход здесь». Молодые деревца вздыбили корнями цементные плиты, которые укрепляли пруд. В одном месте привязанная к дереву красная рубашка показывала, где разбитые плиты стали ступенями к воде. Аркадий проверил дозиметр, который гудел и щелкал все более настойчиво, потом спустил лодку на воду и, забравшись в нее, оттолкнулся от берега.

В ясную погоду охлаждающий пруд, вероятно, был подходящим местом для свиданий. Возможно, Водопроводчик увидит в бинокль, что Аркадий в лодке один и помощи ему ждать неоткуда. Несомненно, Водопроводчик имел еще одно преимущество – мотор. Что бы ни задумал Водопроводчик, Аркадий не хотел плыть к нему спиной и согнувшись над веслами. Да и дождь приударил; видимость была не более ста метров – в такой обстановке легко ошибиться: принять желаемое за действительное и наоборот. Что знал Аркадий о Водопроводчике? По короткому телефонному разговору можно было предположить, что это навряд ли опытный профессионал, скорее неряшливый украинец средних лет, шепелявивший из-за плохо пригнанных протезов. Жил он, вероятно, в Припяти и, судя по выбору места встречи, может быть, работал на электростанции. Скорее сборщик утиля, чем браконьер, человек, который для удобства, по-видимому, таскает с собой молоток, а не пистолет.

Аркадий остановился с таким расчетом, чтобы видеть насыпь, и взглянул на часы, определяя, насколько далеко он забрался. На мгновение ему показалось, что он слышит впереди стук навесного мотора. Однако Аркадий не мог бы точно сказать, откуда доносится этот звук и слышит ли он его на самом деле. Аркадий слышал наверняка только всплеск своих весел.

Он греб вдоль насыпи уже полчаса, когда, оглянувшись, увидел две красно-белые трубы в густом тумане. Туман снова сгустился, но Аркадий успел выбрать новый ориентир – трубы реактора. Он греб и греб вдоль берега в надежде увидеть наконец-таки Водопроводчика и поговорить с ним.

Аркадий остановился на середине пруда и принялся ждать, ежеминутно поворачивая шлюпку то в одну, то в другую сторону. Он видел вдали другие лодки, но ни одна из них не приближалась к нему. Прошло десять минут. Двадцать. Тридцать. И тогда ему захотелось курить – любую сигарету, хоть отсыревшую, хоть какую.

Он уже собирался повернуть назад, когда услышал металлический скрежет, и из-за стены дождя боком показалась пустая лодка. Дюралевая, как и у него, с навесным моторчиком на корме и цепью, болтающейся на носу. Мотор не работал. Когда Аркадий ступил в лодку, к его ногам подкатилась пустая водочная бутылка. Больше там ничего не было – ни окурка, ни удочки, ни весла.

Аркадий привязал пустую лодку к своей и стал грести к ближайшей лодке на другой стороне пруда. Он и представить себе не мог, чего ради кто-то другой, кроме Водопроводчика или Ванко, вышел бы на воду в такую погоду. Однако Аркадий надеялся, что владелец лодки видел того, кто был в причалившей к нему лодке. Буксировать ее было неудобно: она глухо ударялась о лодку Аркадия, и каждый удар был констатацией зря потерянного времени.