Волки у дверей

Опьяненный исходившим от него запахом, он слизнул кровь с его плохо выбритой щеки и просунул руку между животами – своим и его, чувствуя пальцами жесткие волосы у него на лобке; потом он взял его напряженный член, глянул в висевшее на двери зеркало и увидел крепкое мужское тело, которое теперь принадлежало ему. Снаружи на ветру трещали ветви деревьев, на окне высыпали звездочки инея.  Когда Стив входил в него, Дамьен увидел, как из под кроватного мрака что-то проступает. Человеческое тело, лежащее навзничь. Он зажмурился и, к своему ужасу, вдруг понял: это тело Готье Симона – оно лежит в луже липкой крови, все сочащейся из его раны на животе. Но Готье еще был жив, он глядел прямо в глаза Дамьену, и губы его проговорили слова: Теперь твоя очередь… Дамьен, весь в поту, расправился, вскочил и упал на колени в паре метров от палатки. В небе мерцали звезды. В воздухе воняло тиной. Он собрался с силами, стараясь взять себя в руки, – так, как научился с годами, но совладать с накатившей на него яростью было не так-то просто. Он схватил камень и принялся колотить им о землю – с каждым разом все сильнее. Если бы он только мог избавиться от всех этих картинок, мелькавших у него в голове. Не думать больше о Стиве – пусть он навсегда исчезнет из его жизни и оставит его в покое. Шатаясь, Дамьен направился к озеру с единственным желанием: окунуть лицо в воду и потушить огонь, сжигавший его голову изнутри. Оказавшись на понтоне, он наклонился зачерпнуть воды и омыл себе лоб, подумывая, – может, раздеться и переплыть на другой берег, а там найти какую-нибудь дорогу и бежать?.. О том, чтобы вернуться в палатку, не могло быть и речи. Уж лучше остаться здесь и, набравшись терпения, дождаться утра. Дамьен оперся ладонью на деревянный настил и тут же отдернул ее, почувствовав, как вляпался во что-то липкое. Он включил крохотный фонарик на брелоке и высветил прилипшую к пальцам темно-красную слизь – еще свежую кровь, будто только-только вытекшую из раны. Понтон был сплошь заляпан этими пятнами – они тянулись до самого его края. Дамьен нацелил туда фонарик, но он был слабоват и не пробивал густой мрак – казалось, понтон, теряясь во тьме, простирается до бесконечности.

Доски у него под ногами потрескивали так, будто по дереву били чем-то тяжелым. Дамьен затаил дыхание. Во тьме что-то проглядывало – что-то живое, может, раненое: он слышал дыхание. Вилли? Может, Стив пытался его прикончить – и он спрятался от него? Ведь его раскладушка была все так же пуста, когда он выбрался из палатки…

Дамьен глянул в сторону лагеря: палатки были едва различимы. Слишком далеко – звать на помощь бесполезно. И слишком близко к тому, кто под покровом тьмы повсюду размазывал кровь. И все же надо узнать. Если это действительно Вилли, ему нужно помочь. Если это действительно Вилли… Но, в конце концов, какая разница – сбежать все равно нельзя. Ведь он не робкого десятка. Дамьен сделал первый шаг, потом другой и еще один, продвигаясь вперед все медленнее, в то время как сердце у него в груди билось все чаще. Но чем дальше он продвигался вперед, тем отчетливее слышал звуки, похожие на чавканье и хруст, словно чьи-то зубы впивались в трепещущую плоть. Мало-помалу в нескольких метрах впереди стала вырисовываться фигура, склонившаяся над какой-то темной кучей. Дамьен вскинул фонарик, чтобы получше разглядеть, что там такое, – и в слабом лучике света увидел пару сверкающих глаз. В его сознании что-то надломилось, медленно и безболезненно изливая яд. 

 Он там, совершенно очевидно, на сей раз это никакой не сон. Дамьен не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. У него на глазах вендиго запустил лапищи в чрево трупа, лежащего у его ног, вырвал изнутри здоровенный кусок плоти и поднес к пасти, издавая жадное чавканье, которое он слышал совершенно отчетливо. Сверкающие клыки разорвали плоть в мгновение ока – теплая кровь, стекавшая с бледной морды чудовища, тут же растворялась в окружающей тьме. И Дамьен был не в силах отвести глаз от этого зрелища: как вендиго смакует и заглатывает нежное мясо. Вдруг у него зашлось сердце: чудовище протянуло ему кусок плоти, которое держало в своей лапище, словно приглашая разделить с ним трапезу, с усмешкой в глазах, которую уже не могла изобразить застывшая морда. Дамьен почувствовал, как чудовище проникает в его голову, как оно силится завладеть им, отравляя его разум потоками невнятных слов и черных заклинаний, призванных разрушить последние преграды. Запах крови становился все сильнее и будил чувство голода, от которого нестерпимо сосало под ложечкой, – голода, который хотелось утолить во что бы то ни стало. Только не таким образом. Он заткнул уши руками и опрометью кинулся к лагерю. Не успел он снова ощутить под ногами твердую землю, как в лицо ему брызнул слепящий свет. Это был Стив, нацеливший на него фонарь. – Дамьен, какого хрена ты тут делаешь в такое время? Знаешь ведь – покидать лагерь ночью категорически запрещено!

– Я видел его! Он там! На краю понтона! Надо предупредить остальных!

– Ты кого имеешь в виду, в конце-то концов?