Волки выбирают пряности (СИ)

Впрочем, альтернативы не было, и мне оставалось лишь довериться Раде. Пожалуй, эта ичши была едва ли не единственной, кому я полностью доверяла. До сих пор так до конца и не поняла, почему именно она стала мне помогать, и подозревала, что у неё могли быть свои мотивы. Однако интуитивно я чувствовала в Раде нечто близкое и нисколько в ней не сомневалась.

Собралась быстро, и как раз в тот момент, когда закончила расчёсывать волосы, в комнату вошла Тильда. На этот раз она была не одна, а в сопровождении пары стражей. Мы вышли из комнаты, и я, наконец, смогла увидеть, что творится извне. Наверное, при других обстоятельствах меня бы восхитило убранство дворца, но теперь окружающая роскошь совсем не трогала. Стояло позднее утро, которое сегодня выдалось пасмурным и предвещающим дождь. Оно и к лучшему — жизнерадостное солнце было бы совсем неуместным.

Шли мы довольно долго, редко встречая кого-то по пути. Из этого я сделала вывод, что меня, как и прочих белых волков, держали в отдельном крыле дворца, куда большинству вход был ограничен.

Наконец, перед нами возникла высокая арочная дверь, у которой стояло сразу шестеро вооружённых турьеров. Волнение я подавила ещё в «своей» комнате, поэтому сейчас чувствовала лишь непоколебимую уверенность. Если Его Величество ожидал увидеть жалкую и запуганную девочку, готовую соглашаться на всё, то буду вынуждена его разочаровать.

Внутрь я входила всё под тем же конвоем, и лишь Тильда осталась снаружи. Но когда мы вошли в просторные приёмные покои, большинство турьеров тоже удалились, и осталась лишь личная охрана короля.

Сам монарх восседал на бархатном алом кресле, отдалённо напоминающем трон. Он оказался в точности таким, каким его изображали в газетах — немолодым, с тёмной, но уже тронутой сединой бородой, слегка вьющимися волосами и суровым взглядом, дополненным густыми, сходящимися на переносице, бровями.

Справа находились большие окна, из которых открывался вид на прелестный ухоженный сад. А слева тянулись стеллажи книг, количество которых могло бы наполнить не одну городскую библиотеку.

Придворному этикету я обучена не была и лишь смутно представляла, что должна сделать при встрече с королём. Заранее меня никто не готовил, так что я сочла лёгкий поклон более чем уместным.

Тяжело ли мне это далось? О да. Тяжелее, чем если бы катила в гору огромный камень. Но все эмоции и личная неприязнь были спрятаны надёжно и глубоко — настолько, насколько это было возможно.

Вслед за поклоном я расправила плечи и посмотрела монарху в глаза, что уж точно запрещалось, и не только нормами этикета. В этот момент представила, что действительно являюсь принцессой, ведущей переговоры от своего народа. Так держать себя было легче.

Ничего не говоря, король кивнул на соседнее кресло, и, подойдя, я заняла предложенное место. Мельком отметила, что на кофейном столике стоит пара чашек с дымящимся чаем, блюда с фруктами и разнообразными сладостями.

Решение ничего не есть и не пить было принято моментально.

Король окинул меня одним из тех взглядов, под которыми хочется сжаться, опустить глаза, а ещё лучше — исчезнуть. Но я не сделала ни того, ни другого, ни, конечно же, третьего. Хотя доля страха всё же появилась, ничем её не выдала.

В следующую секунду показалось, что в глазах монарха отражается лёгкая заинтересованность.

— Тебе передали моё предложение? — он не стал размениваться не лишнее и перешёл сути.

Хотя ответ ему был известен и так, проигнорировать вопрос я не могла, поэтому утвердительно кивнула.

— И каково твоё решение? — прозвучавший тон был ровным и твёрдым. Если бы меня попросили его изобразить, я без раздумий нарисовала бы неприступную скалу.

Сейчас, сидя перед первым человеком королевства Гиор, я особо остро ощущала пролегающую между нами пропасть. Человек, привыкший к неукоснительному повиновению, готовый идти по головам и жертвовать «малым» ради большего. Король Диорг не был тем правителем, который часто является народу. Тем не менее, большинство подданных его любили и всецело поддерживали в ограничении свободы двуликих.

Не отводя взгляда, я недрогнувшим голосом ответила:

— Я не стану приносить бессмысленную жертву, пытаясь исцелить престолонаследника. То, что мешает ему жить, то, что приковывает к постели и постепенно лишает не только физического, но и душевного здоровья, не является болезнью. Это кара, проклятие вашего рода за совершённые деяния, — заметив, как король недобро нахмурился, собираясь перебить, уверено продолжила. — Ваш дед, король Рионис, пленивший белый волков более века назад, подписал себе смертный приговор. С того времени ваш род обречён на вымирание. Все умирали не своей смертью, и вам грозит та же участь.

Почувствовав угрозу, стоящие за спиной короля стражи двинулись в мою сторону, но тут же были остановлены его жестом.

— Понимаешь ли ты, что говоришь, девочка? — от прозвучавшего голоса по коже пробежала дрожь, но глаза я так и не отвела.