Волкодав

Кнесинка выглядела едва ли не ровесницей Ниилит. У нее была русая коса толщиной в руку и серые глаза, как два лесных родника. На чистом лбу красовался серебряный венчик, усыпанный зелеными, в цвет клеток поневы, камнями. Дивное диво, девичья красота!.. Ниилит легко было обхватить в поясе пальцами; кнесинка была полнотела. Ниилит была диким котенком, стремительным и пугливым – Кнесинка, привыкшая к почтению и любви, выступала белой лебедью…

– Гой еси, государыня, – в пояс поклонились пришедшие.

– И вам поздорову, добрые люди, – приветливо ответила она, усаживаясь в кресло. Ее взгляд задержался на лице Волкодава. – Боярин Крут Милованыч мне сказывает, – она кивнула на рослого седоголового воина, стоявшего по правую руку, – что здесь человек, которого другой посчитал за Жадобу?

– Истинно, государыня, – тотчас ответил Варох. – Вот он, Жадоба! – И вытянул узловатую руку, указывая на Волкодава. – Я узнал его по мечу!

– Покажите мне этот меч, – сказала кнесинка Елень. Волкодав молча размотал тряпицу и подошел к девушке, держа меч на ладонях. Он заметил, как поползла к ножнам рука красивого молодого боярина, стоявшего слева от кресла. Волкодав не удостоил его даже взглядом и отступил, сложив узорчатый клинок к ногам кнесинки на ковер.

– Он пришел ко мне заказывать ножны, – продолжал старый мастер. – Думал небось – коли я не бойко торгую, так нечего и бояться! А я его сразу признал!..

Волкодав угрюмо смотрел на свой меч, поблескивавший на ковре.

– А что скажут очистники? – кнесинка Елень повернулась к Фителе. – Молви слово, почтенный гость. Фитела с поклоном вышел вперед.

– Этого человека, – начал он, – я впервые увидел в Большом Погосте, в корчме Айр-Донна, две седмицы назад. Он пришел наниматься в охранники…

– Он был один? – быстро спросила кнесинка.

– Нет, госпожа, он сразу предупредил меня, что с ним еще двое: девушка, которую ты здесь видишь, и больной друг – слепой, весь в язвах. Я нанял его и…

– В Большом Погосте? Так близко от Галирада?

– Я и не хотел нанимать его, госпожа, но он сумел доказать, что лишним не будет.

– Накостылял мне по шее, – хмыкнул Аптахар. – Прости, государыня кнесинка.

– При нем уже был тогда этот меч? – продолжала расспрос кнесинка Елень.

– Нет, он добыл его через два дня, когда на нас напали люди Жадобы.

– Еще бы!.. – перебил старый Варох. – Сам и навел!..

– Нет, – сказал Фитела. – Наоборот, он нас предупредил.

– Каким образом? – наклонила голову правительница.

– Он держит ручную летучую мышь – вон она сидит у него на плече. Эта мышь начала беспокоиться, и он сказал нам, что, верно, в лесу недобрые люди. Я велел надеть кольчуги, и только поэтому разбойники не перестреляли нас, как зайцев… Сам Волкодав уложил троих в рукопашной и еще одного – из лука.

– Волкодав? – переспросила кнесинка.

– Да, так мы его называем… Вот после того боя, госпожа, и появился у него добрый меч.

Вокруг тем часом собрался любопытствующий народ: витязи из дружины, городские стражники, просто жители и купцы, пришедшие в кром по делам.

– Кто видел, как он добыл меч? – спросила кнесинка.

– Встретился со своими, они ему и передали, – сказал Варох.

– Я не видел, – развел руками Фитела.

– И я, – поскреб бороду Аптахар.

– Я видела!.. – с неожиданной отчаянной смелостью вышла вперед Ниилит. – Да прольется дождь тебе под ноги, венценосная шаддаат…

– А ты давно ли с ним, девица? – повернулась к ней кнесинка. – Не твоя ли бусина у него в волосах?

– Нет, венценосная шаддаат, – ответила Ниилит. – Я встретила его почти месяц назад… он спас меня от насильника и с тех пор хранит, как сестру! Там, на дороге, один из разбойников схватил меня на седло и хотел увезти. Господин Волкодав догнал его, они бились… он ранил разбойника в руку, и тот убежал, выронив меч. Клянусь в том, госпожа! Если я лгу, пускай у меня… пускай у меня никогда не будет детей!

– Э, парень! – сказал Аптахар. – Да ты никак самого Жадобу и ограбил!

– Как был ранен разбойник? – вступил в разговор боярин, стоявший справа от стольца. Волкодав молча забрал в кулак два пальца правой руки – указательный и большой.

– А я говорю – лжа все!.. – затопал ногами старый Варох. – Вели, государыня, железо нести!.. Потягаюсь с ним перед Богами, как ваша Правда велит!

– А что, – сказал левый боярин. – Пускай бы потягались, сестра. Сразу узнаем, кто виноват, да и позабавился заодно.

Сестра, отметил про себя Волкодав.

– Погоди, старче, – неожиданно поднялась с кресла кнесинка Елень. – Скажите мне, думающие бояре, батюшки моего верные ближники! И вы, сведомые горожане! Был ли Жадоба когда в плену, носил ли оковы?

– Не был! – тотчас отозвалось сразу несколько голосов.

– Не был, кнесинка, – сказал правый боярин, и левый согласно кивнул головой. Государыня Елень между тем пристально глядела на Волкодава, и тот не мог понять, что она рассматривала: то ли бусину, то ли щелкавшего зубами Мыша, то ли что-то у него на шее… Он уже думал поправить ворот рубахи, когда кнесинка обратилась к нему:

– Подойди сюда, Волкодав. Засучи рукава и покажи мне руки.